Копье
Шрифт:
Аяка напоминала милую маленькую анимешную девочку, разве что не хватало кошачьих ушек на голове и хвоста, торчащего из-под платья. Поверить в то, что несколько часов назад эта хрупкая няшка вспарывала кинжалом глотки противников, было практически невозможно даже мне, кто видел это своими глазами. Маскировка у Аяки что надо.
Хлопнула дверь ванной, вышла Тора — по своему обыкновению, голая, сушащая на ходу волосы полотенцем. Увидев Аяку, она гневно раздула ноздри, но ничего не сказала, только вскинула подбородок и гордо прошла мимо нее, показательно выпятив вперед грудь, размером вдвое больше, чем у Безликой. Волшебница по пути бросила полотенце на кровать, подошла ко мне, нагнулась и пылко поцеловала, и только после этого принялась копаться в сумках
— Я ничего не пропустила? — проворковала Тора неправдоподобно-спокойно.
— Пока нет. — ответил я. — Собственно, я даже не знаю, что именно ты могла бы пропустить, Аяка только пришла. Я даже не успел спросить, зачем конкретно она пришла.
— Я пришла, чтобы узнать ваши дальнейшие планы. — бесцветным голосом ответила Аяка, даже не переведя на нас взгляд. — Как вы собираетесь искать копье.
— У нас есть… — медленно начал я, после того как перевел Торе вопрос и получил много значительное фырканье в ответ. — Некий план… Мы предположили, что настоящая гробница будет располагаться там, где будет много чумной паутины, и где найдется подземелье. Второе опционально, первое более важно.
— Разумное предположение. — кивнула Аяка. — Именно поэтому вы оказались в шахте?
— Именно поэтому. — мило ответила Тора, дождавшись перевода. — А там повстречали… как ты их назвала? Черных, червивых?
Чувствуя себя не в своей тарелке, — переводчиком меж двух гнущих спины кошек, — я снова перевел вопрос.
— Кнарги. — Аяка наконец подняла глаза на Тору, которая показательно-медленно одевалась. Нахмурилась. — Ты ранена?
— Чушь. — Тора махнула целой рукой. — Порез.
— Надо зашить. — серьезно сказала Аяка и встала.
— Подруга, я вообще-то волшебница, если ты забыла! — немного натужно рассмеялась Тора. — Я магией затяну этот порез за два дня!
— Хорошо. — легко согласилась Аяка и села обратно. — В таком случае предлагаю через два дня и начать поиски копья. Отдохнете и подлечитесь.
— А… — я пощекал пальцами, привлекая к себе внимание. — Сколько нас будет?
— Трое.
— Трое? — не понял я. — А как же твой орден? Он не будет нам помогать?
— Как я уже говорила, орден Безликих очень малочисленен, и почти все заняты войной с культистами. — глядя в глаза, ответила Аяка. — Так что помогать вам буду я одна. По крайней мере, пока.
— Отлично. И мы втроем будем делать то же самое, что делали до этого вдвоем? Тебе не кажется, что это немного бессмысленно? Я бы понял, если бы речь шла о том, чтобы съесть корзину яблок — тут, конечно, втроем сподручнее, чем вдвоем, но мы-то говорим о целых подземных гробницах! Тут что двое, что трое, что десяток — все одинаково!
— У меня есть то, чего нет у вас. У меня есть энчины для любой ситуации, у меня есть знания о пустыне и умения выживать в ней. В любом случае, со мной вам будет проще, чем без меня, а там, где мы не справимся втроем — справимся позже при поддержке ордена.
— Хорошо, уговорила. — я откинулся в кресле, показывая, что она меня действительно убедила. — Тогда через два дня выдвигаемся.
— Договорились. — Аяка встала и пошла к двери.
— И ты даже не спросишь, как нас зовут? — подозрительным тоном спросила ей в спину Тора. — Ну, чтобы там как-то разговаривать с нами…
Не спрошу. — Аяка открыл дверь. — Я и так знаю ваши имена.
Через два дня, как и собирались, мы принялись за исследование гробниц. Действовали по старой схеме — открывали портал как можно ближе к точке интереса, а потом продолжали движение маленькими прыжочками, пока не добирались до пункта назначения. После каждого прыжка Тора очень внимательно смотрела на Аяку очень странным взглядом, словно в чем-то ее подозревала, но никак не решалась свои подозрения оформить в словесную форму. Впрочем, это легко можно списать на ревность. Обычную ревность женщины, которая почуяла рядом соперницу, и даже не понимает, что никакого соперничества в этой ситуации и быть не может. Слишком много в Аяке тайн, слишком она немногословна, слишком скрытна, слишком…
Черт
И главное — почему на меня постоянно смотрит она?!
За три дня мы исследовали еще две гробницы, причем на сей раз — по полной программе. Аяка подсказала способ борьбы с чумной паутиной — оказывается, она боится холода, — благодаря чему мы смогли очищать проходы в подземелья и проникать в самые потаенные уголки. Тора была не сильна в магии холода, тем более, рядом с паутиной, но ситуацию снова спасла Аяка, пояс которой, помимо прочего, был укомплектован специальными энчинами в виде металлических шариков с двумя отверстиями, расположенными так, будто кто-то этот шарик на шампур насадил, замазанными высушенной глиной. Безликая сжимала их пальцами, проламывая глину, и кидала перед собой, и через мгновение на месте шарика бушевала самая настоящая зимняя буря, которая длилась не более пяти секунд, но за это время успевала заморозить паутину до состояния ломких и совершенно не жгучих сосулек. Радиус бури при этом не превышал пятнадцати метров, но шариков таких у Аяки было несколько десятков, благо размером они были чуть больше фаланги пальца. Там, где паутины было не настолько много, чтобы пользоваться шариками, она доставала нечто вроде короткого куботана — резной деревянной палки, удобно умещающейся в ладонь Безликой. Этот энчин выстреливал из себя луч холодного белого пламени, будто джедайский меч, только, в отличие от него, артефакт Аяки не нагревал, а наоборот — охлаждал все, к чему прикоснется. Эдакий ледяной меч, почти Фростморн. Паутина от него съеживалась и таяла, будто настоящая паутина, к которой поднесли огонек зажигалки. Короче, Аяка была хорошо подготовлена к борьбе с паутиной.
С кнаргами она тоже не боялась встретиться. Они тоже боялись холода, хоть и в меньшей степени, нежели паутина — просто сильно замедлялись и через время превращались в ледяные статуи, которые легко было разбить на части простым ударом чего угодно — хоть того же молотка.
В общем, в районе Шивера у нас осталась неисследованной всего одна гробница, в которую мы и направились, заранее обсудив, что, если и там нам не улыбнется удача, мы отправимся в следующий город и попытаем счастья там.
На сей раз гробницей оказался бывший оазис, который сейчас полностью зарос чумной паутиной. Черные лохматые пальмы, трясущие по ветру жгучими патлами, вместо желтого песка — уже осточертевший черный, и даже вместо травы — кольцо черной мерзости вокруг озера. Дошло даже до того, что паутина проросла и в воду тоже, и сейчас в ее толще неподвижно замерли черные хлопья, непонятно — то ли живущие там, то ли наоборот даже уже мертвые и разлагающиеся.
Оказалось, что у энчинов, в отличие от магии, есть еще одно великолепное свойство — ими может пользоваться кто угодно, если, конечно, это энчины «закрытые», как обозвала их Аяка — такие, внутри которых одновременно запечатано и заклинание и какое-то количество магической энергии для его работы. Если энчин открытый, как посох Торы или ледяной меч Безликой — хрен у меня получится что-то из них выжать, зато вот средневековые крио-гранаты я мог кидать хоть сотнями. Поэтому мы решили разделиться и поискать что-то интересное, и, получив свой пяток глиняно-стальных шариков, я пустился вокруг озера, пытаясь усмотреть что-то, похожее на подземелье. Да, на карте о подземелье не было ни слова, как в случае с шахтой, но это же не значит, что его тут не могли построить специально под гробницу.
И я нашел. Обойдя вокруг большой кучи чумной паутины, что привлекла мое внимание, я обнаружил, что на другой, ранее скрытой от глаз стороне, из кучи торчат острые углы огромных булыжников. Такие острые, что даже песок и ветер за шестьсот лет не успели сгладить их, и даже сейчас становилось четко понятно — это не природное образование. Эти камни кто-то откуда-то вырубил, целенаправленно привез сюда и свалил в кучу. Наверняка, еще и скрепив вместе каким-нибудь раствором, чтобы они не обрушились и не завалили проход в подземелье.