Копирайт
Шрифт:
Паша перешёл подальше от соседа на противоположный край балкона. Подогретая водкой душа его требовала выплеска. Поговорить было не с кем, поэтому он запел. “Ой, то не вечер, то не вечер”, старательно выводил Павел, не всегда попадая в ноты, зато вкладывая в песню всю накопившуюся тоску. Когда песенные злые ветры сорвали чёрну шапку, Паша всхлипнул и зло покосился в соседскую сторону. Соседу хорошо, в цехе он самый красноречивый - накупил в своё время лицензий на цитирование по дешёвке, и на работе в перекурах блещет цитатами к месту и не к месту! Глядя в его сторону,
Он вернулся на кухню и задумался, стоит ли намахнуть третью или хватит на сегодня. Думал он минут десять, пока не услышал завывание сирены под окнами и топот множества ног в подъезде. В дверь забарабанили зло и настойчиво.
– Кого там черти несут, - пробормотал Неупокоев, подходя к двери.
Ответ последовал незамедлительно:
– Полиция по авторскому праву! Открывайте дверь или мы открываем огонь!
Лучше открыть первое, чем они откроют второе. Дрожащими руками Паша выудил ключ из кармана куртки. От волнения он долго не мог попасть в скважину. И тут за дверью раздался взрыв, вместо замка образовалась дыра и в квартиру полетели щепки. Неупокоев отскочил от двери и упал в коридоре, прикрыв голову руками.
Через секунду дверь резко распахнулась, и в квартиру ворвались копиполовцы в бронежилетах, масках и с автоматами наперевес. Лежащего Павла рывком приподняли, грубо завернув ему руки за спину, протащили в большую комнату и швырнули на пол. Двое держали его руки в выкрученном состоянии. Краем глаза Павел заметил, что остальные копиполовцы, по-киношному приседая и водя в разные стороны автоматами, осматривали квартиру.
Последним в квартиру вошёл старший лейтенант Выползнев, возглавляющий наряд. Он наклонился к Паше, вцепился ему в волосы и приподнял голову.
– Опять Неупокоев! Ты мне, родной, уже надоел! Я вот сейчас тебе рыло отполирую при попытке к бегству!
– А что я сделал такого, господин офицер?
– заныл Павел тоном холопа, разговаривающего с барином.
– Песенки петь любишь? А лицензия на исполнение у тебя есть?
– И Выползнев больно пихнул его в бок.
“Сосед донёс, сволочь! Вот зачем он снимал меня на телефон - доказательства”, - догадался Павел, а вслух сказал жалобно:
– Какая лицензия, господин офицер? Песню я пел, это правда. Но песня-то народная!
– Все народные песни давно находятся в государственной собственности! И ты, Неупокоев, воруешь у государства!
Выползнев принюхался и добавил:
– Да к тому же ты пьяный, что отягощает вину!
– Но я ведь не знал!
– взвыл Павел и рванулся. Двое копиполовцев немедленно прижали его к полу и ещё сильнее выкрутили руки.
– Незнание закона не освобождает от ответственности!
– изрёк старший лейтенант избитую фразу.
– Прошлый раз супруга твоя играла на пианино Чайковского или как его там. Без лицензии, естественно. Сейчас - ты попеть решил на халяву. Да у вас тут целое преступное сообщество!
– Жена
– пискнул Павел.
Старший лейтенант плотоядно рассмеялся:
– А как ты хотел! У Чайковского нашлись потомки, которые зарегистрировали права на его творчество. Закон Архимеда, и тот приватизирован. Причём, россиянами.
Не спрашивая разрешения, Выползнев закурил и вздохнул:
– Куда ж тебя девать, голодранца! Камеры битком забиты такими же певунами!
Замаячила надежда на благополучный исход дела.
– Может вам что нужно, господин офицер? Берите, что хотите. А скоро зарплату выдадут, так я вас ещё отблагодарю.
– С таких, как ты, не зажируешь, - почесал в затылке Выползнев. Было видно, что ему Пашины слова понравились.
– Хотя вот эти часы разве что…
Двое копиполовцев сорвались с места и приподняли старинные часы - семейную реликвию.
– Тащите в машину, - махнул рукой старший лейтенант и прошёл на кухню. Оттуда он вернулся с блюдом селёдки.
– Селёдочкой закусываем?
– спросил он злым шёпотом.
– А лицензия как же на приготовление?
Паша помертвел.
– А у меня дома тоже все лицензии закончились, - грустно и по-человечески сказал Выползнев.
– Одними яйцами варёными жена пичкает.
– Так угощайтесь, господин офицер!
– обрадовался Павел.
– Кто тут угощается! Селёдка изымается для проведения экспертизы. Смотри у меня, чтобы в последний раз.
Копиполовцы начали покидать квартиру. Двое выволокли часы и, пыхтя, потащили их по лестнице. Угодливо приседая, Паша провожал полицейских у выхода. Последним, как капитан с тонущего корабля, квартиру покинул Выползнев, неся блюдо с остро пахнущей недоеденной селёдкой. Проходя мимо прихожей, он “взял на экспертизу” ещё и зимнюю шапку Неупокоева, которую тот не успел убрать на антресоли весной.
Павел весь дрожал от негодования и жажды мести. Мысли в протрезвевшей от злоключений голове проносились со страшной скоростью. Доносчика-соседа надо бить его же оружием. А что, если?.. Идея пришла в голову неожиданная и настолько замечательная, что Неупокоев аж подпрыгнул от радости. Он криво выдрал из альбома сына лист и некоторое время, высунув от напряжения язык, водил по листу фломастером.
Когда всё было готово, он осторожно высунул голову в балконную дверь и глянул в сторону соседа. Тот, конечно, был на месте: спокойно перекладывал доски, а его круглая физиономия выражала чувство выполненного долга. Ну, держись, стукачок!
Павел, стараясь держаться как можно естественнее, вышел на балкон, принял артистическую позу и запел. Попсовые песенки - не народные, без музыки они звучат нелепо, но Пашу это мало смущало. Пропев первый куплет, он, делая в такт бесплатные, разрешённые законодательством вихлястые движения, исполнил припев: “Мой бойфренд сменил у бренда тренд”. Сосед достал телефон и нацелил его на Павла. Снимай, дорогой соседушка, сколько угодно! Допев песенку, Павел изобразил для соседа непристойный жест и скрылся в квартире.