Корабельные будни офицера 7-го ВМФ
Шрифт:
Жена Невельского Елена Ивановна Невельская в одном из своих писем от 2 августа 1851 года так отзывалась о лейтенанте Бошняке:
«…Муж с лейтенантом Бошняком отправляется в устье Амура, с тем чтобы создать там вторую колонию. Молодой Бошняк очень образованный и способный, останется начальником на этом новом русском посту.
…Благодаря энергии и рассудительности присущей Бошняку, …новая русская колония (Николаевск – А.Л.) сослужит в этой пустыне средством укрепления нашей мощи».
Но кроме воли и энергии Бошняка и его подчиненных, нужны были элементарные запасы еды на
В своем рапорте от 30 января 1854 года лейтенант Бошняк докладывал Невельскому:
«…положение весьма печальное: запасов нет, а цинга между командой «Иртыша» свирепствует; пять человек уже умерло. Командир болен, а офицер почти при смерти.
Я ожидал этого, – иначе быть не могло, потому что сюда, где все было приготовлено только для зимовки 8 человек, вдруг собралось 75 человек и половина из них, то есть команда «Иртыша», буквально без ничего. Уповаю только на Бога и надеюсь, что получим от Вас что-либо для облегчения нашей участи».
В начале февраля 1854 года скончался помощник командира парусного транспорта «Иртыш» подпоручик корпуса флотских штурманов Г.М. Чудинов. Все офицеры были в тяжелом состоянии. Из команды «Иртыша» – командир лежал при смерти, другие находились в крайне тяжелом состоянии, 10 человек не пережили лишений и болезней. Почти все из команды самого Бошняка умерли. На ногах держался только Бошняк, да один из казаков. С большим трудом живые рыли могилы и хоронили своих товарищей.
Спасение пришло 17 апреля 1854 года, вместе с корветом «Оливуца», прибывшим в гавань Императора Николая I. Врач, фельдшер и моряки корвета сделали все возможное, чтобы вернуть к жизни людей на Константиновском посту: лекарства, свежая провизия, баня подбодрили и подняли их на ноги.
К началу мая залив полностью очистился ото льда и 2 мая 1854 года в Константиновскую бухту вошел барк «Меньшиков», а 23 мая – фрегат «Паллада».
Русские люди не забыли подвиг команды Константиновского военного поста.
В 1887 году был установлен памятник погибшим в первую зимовку. Надпись на нем гласила: «От Владивостокского порта 1887 года умершим от цинги в зиму 1853 на 1854 г. транспорта «Иртыш» штурман поручик Чудинов и 12 нижних чинов. Корабля «Николай» Рос.-Амер. ком. 4 матроса и 2 матроса постовой команды».
29 июля 1973 года на берегу бухты у городского пирса открыли памятник первооткрывателю Императорской Гавани лейтенанту Николаю Константиновичу Бошняку. Бюст Бошняка в мундире с эполетами на плечах установлен на строгом гранитном постаменте. Надпись краткая: «Н.К. Бошняк 1830-1899». 28 декабря 1991 года в Советской гавани на берегу бухты Маячная у мыса Анастасии был установлен памятник в виде скалы из естественных камней неправильной формы, на которую вознесен христианский крест. На поверхности каменной кладки закреплена литая доска с надписью: «Первооткрывателям Императорской Гавани Николаю Бошняку, Киру Белохвостову, Семену Парфентьеву, Ивану Мосееву 23 мая (4 июня) 1853 года ступившим на этот берег».
Стояла поздняя осень. По Приморскому краю гудел ветер и лил дождь, когда в начале ноября 1949 года, молодой лейтенант Виталий Карпович Лоза прибыл в Советскую гавань. Приказом Командующего 7-ым ВМФ за № 0225 он был назначен в 5-й Отдельный Сахалинский дивизион торпедных катеров, командиром торпедного катера «ТК -1072».
Виталий Лоза гордился своим назначением. Ему здорово повезло. Он, лейтенант – командир боевого корабля, на гафеле которого развевается военно-морской флаг. Молодые лейтенанты, прибывшие из училищ на эсминцы, крейсера или подводные лодки, всего лишь «зеленые лейтенантики». На кораблях принято было, как говорили тогда на флоте, «гонять таких салаг без продыху». Из дежурств молодые лейтенанты, что называется, не вылезали. Как шутили флотские остряки: «Нарукавная повязка «Рцы» была пришита к кителю таких молодых офицеров, «намертво».
Надо сказать, что «Рцы» – это сине-белый флаг, обозначающий букву «Р» морского флажного семафора. В советском флоте такого цвета была повязка дежурного офицера. Молодые лейтенанты, сменившиеся с суточного дежурства, тут же заступали начальниками патрулей или становились старшими во главе десятка матросов по погрузке топлива или боезапаса, по разгрузке картошки или других работ, и так без конца…
На торпедных катерах дело обстояло иначе. Командир торпедного катера, даже если он молодой лейтенант – все равно командир. Он наделен большой властью, самостоятельностью и отвечает за корабль и экипаж, поэтому отношение к молодым командирам – лейтенантам на дивизионе торпедных катеров было соответствующее.
Повезло лейтенанту Лозе еще и потому, что командовал 5-ым Отдельным Сахалинским дивизионом знаменитый катерник Герой Советского Союза капитан 3 ранга А.А. Сутырин, и начинать службу под командованием опытного боевого командира было большой удачей.
Александр Александрович Сутырин родился в 1912 году в селе Кадницы Кстовского района. Русский. По комсомольскому набору в 1932 году поступил в ВМУ им. М.В.Фрунзе. После окончания училища в 1936 году служил на Балтийском флоте командиром торпедного катера.
В 1939 году назначен командиром дивизиона торпедных катеров и вместе с личным составом дивизиона был переведен на Черноморский флот. В годы Великой Отечественной войны активно участвовал в бороне Одессы и Севастополя. Во время Керченской десантной операции в ноябре 1943 года А. А. Сутырин командовал группой торпедных катеров, которые прикрывали отряды высадочных средств дымовыми завесами, несли охранение на переходе и в месте высадки.
За отличное выполнение заданий командования Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года командиру 2-го дивизиона торпедных катеров капитан-лейтенанту А.А.Сутырину было присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны А.А. Сутырин продолжил службу на Тихоокеанском флоте, а осенью 1949 года возглавил формирование экипажей новейших торпедных катеров «ТД-200 бис» в Советской Гавани.
Конец ознакомительного фрагмента.