Корабль «дураков»
Шрифт:
— Это ваша точка зрения, — возразила она. — Из тех, кого я учила, думаю, вырастут порядочные люди.
— Не спорю, но процент брака остается, и как не прискорбно, те, кто вошел в этот процент, порой и влияют на ход событий, за счет своей пронырливости. Им удается прийти к власти быстрее, чем порядочным. У них иные критерии морали, если она вообще есть. А если вот такие как он, — кивнул Легионер на Бизнесмена, — хорошо заплатят, то все будет как им надо. Про вас не знаю, что сказать, — посмотрел он на Застенчивую. — Судя по вам, вы скромны и застенчивы. Хорошо ли это? Вы в плену своего характера. Вы смолчите, когда надо сказать, вместо того, чтобы поставить хама, например, на место.
— Так, так, — задумчиво произнес Монах, — полагаю, настала моя очередь.
— Ну, куда же без вас! Вас вообще неизвестно кто нанял на те функции, что вы пытаетесь выполнять. Не думаю, что у вас договор с Господом, чтобы нести в народ его заповеди. Вы это решили сами. Вы наемник идей, в которые уверовали и хотите, чтобы в них уверовали другие. Сколько было религиозных войн за идею? Зачем? Я считаю, что кто хочет, сам будет соблюдать их без вашей помощи. Что же касается вас, — он повернулся к Проститутке, все еще стоящей у окна. В это время Настройщик взглянул на дверь, но ничего не сказал, а Легионер продолжал. — Вас также нанимают, и вы не знаете, кто этот человек, чем он живет. Вы не спрашиваете у него справку о здоровье, а ну как его ударит приступ? Кто в этом виноват? Он, сам дурак, но вы ему в этом помогли. У вас нанимают тело, — и, помолчав, закончил. — Так что все мы наемники: себя, обстоятельств. Каждый из нас может доставлять радость, а может и боль, или убить: словом, делом. И я такой же. Могу защищать, могу убивать — отнимая жизнь. Нет в мире людей, которых бы не наняли.
— В вас говорит обида — произнес Монах. — Мы живем не ради конца, а ради возможности жить, радоваться жизни. Движение человека к совершенству — трудный путь, который мы иногда и не видим, а управлять сами порой и не можем.
— Может быть вы и правы. Я учусь радоваться и получать удовольствие.
— Получается?
— Пытаюсь.
Снова наступила пауза в разговоре. В это время от двери раздалось покашливание.
5
Кроме Настройщика, все изумленно посмотрели на стоящего в дверях мужчину, и их изумление можно было понять. Пиджак на нем был явно с чужого плеча, брюки, правда, были в пору. Одежда была помята, словно он ее никогда не снимал, используя, как пижаму. Из-под пиджака была видна желтая футболка и поверх нее на шее завязан зеленый галстук. Старые ботинки были стоптаны, но чистые. Припухшее лицо украшала легкая щетина, не добавляя ему шарма. Но было в нем нечто удивительное — его глаза, спокойные и проницательные и весь внешний вид отходил на второй план; если смотреть в его глаза, уже не замечалась, ни щетина, ни мятая одежда, ни экстравагантность цветовой гаммы футболки и галстука.
Бизнесмен встал и подошел к нему:
— Это что за явление? Откуда такое чудо? — и он провел рукой сверху вниз, обращая внимание всех на вид вошедшего.
— Оттуда, откуда и все вы, с берега, из другой жизни, — ответил тот спокойно, ничуть не смутившись.
— А галстук-то зачем?
— Я подумал, что в общество неудобно приходить в футболке, вот и надел.
— Вы вхожи в общество? — удивился Бизнесмен. — Вас пускают?
— Почему же нет? Все зависит от общества.
— Здесь не то общество, в котором вы жили, здесь приличное общество.
— Когда вы придумаете понятие приличный, скажите мне, я любопытный. А что касается моей одежды, то — одежда не является показателем приличности, и уж подавно порядочности. Но что делать? У вас нет выбора. Я уже здесь.
— К сожалению.
— К вашему, но что обсуждать. Ирония
— Надеюсь, и думаю, у нас была разная жизнь, как и общество. Ваш наряд подсказывает мне, что вы Нищий, Бомж — человек без определенного места жительства.
— Откуда вам знать, есть у меня жилье или нет? Так вот оно у меня есть.
— И где же оно?
— Там, где нет вас.
— Это радует.
— Быть нищим материально, не так страшно, хуже, когда духовно, а таких, увы, не мало. Не известно, к какому классу нищих относитесь вы, — обратился Нищий к Бизнесмену. — Что касается наряда, то он вам правильно подсказывает, хотя, как уже сказал, на улице не сплю, но не судите людей по одежде, — и, обойдя Бизнесмена, Нищий направился к дивану, а подойдя сел и обратился ко всем: — Кстати, одежда, неординарная с вашей точки зрения, отвлекает о лица. Внешний вид быстрее притягивает, а о том, что в голове это уже вторично. Это обычно мало кого интересует.
— Так вы что? Интеллектуал? — спросил Бизнесмен иронично.
— Судя по вашим вопросам, по отношению к вам, безусловно, — парировал Нищий. — Среди нашего брата много кого можно встретить.
Бизнесмен вернулся к дивану: — Так вы маскируетесь что ли?
— Нет, я так живу. Это мой стиль, — язвительно ответил Нищий.
— Очень странный стиль.
— Стиль, как и принципы, порой меняются очень быстро, особенно у тех, кто во власти. Внизу принципы еще пытаются соблюдать.
— Ваше сочетание желтого и зеленого вызывает у меня некоторые ассоциации, вот только не могу вспомнить какие, — заметил Бизнесмен, уходя от спора.
— Яичницу с луком, — подсказала Врач.
Все засмеялись, Нищий тоже, а она продолжила: — Мне ли этого не знать. Сколько их приготовила, разбивая яйца, приготавливая обед, торопясь на работу.
— Яйца, надеюсь, были куриные? — съехидничал Настройщик, — а то, сколько вы загубили зародышей, не дав им шанс увидеть этот мир.
— Не мешало бы и те, о которых вы подумали, чтобы они не способствовали в будущем появлению на свет моральных уродов, подобных себе, но, увы, — вздохнула она, — это были куриные.
— Чем же вам так не угодили другие? — вступил в разговор Легионер.
— Глупостью, с родни вашим вопросам. Спасением от глупых шуток, что удалось родиться в их головах, которых у них нет.
— Увы, мадам, мысли рождаются только в голове.
— Это у кого она есть, а кого нет — слова.
— Мысли есть у всех, — вступился за людей Бизнесмен, — другое дело, что некоторые погружаются в них так глубоко, что не видят реальности.
— Эх, вы, когда есть о чем думать, даже о самом не значительном, это прекрасно, это значит, что живешь, — заявил Нищий. — Даже самые грустные мысли, даже самые тоскливые должны приниматься, как свидетельство жизни. Не надо роптать на других, учить жить. Мысли позволяют анализировать случайные произошедшие события. Или нет? Например, случайно ли мы оказались здесь, на этом корабле, — и, подойдя к столу, налил себе воды.
— Все мы здесь по собственной глупости, — продолжил он, видя, что его не перебивают.
— В роли дураков? — спросил Бизнесмен.
— Очевидно. Что от большого ума здесь оказались? Были бы умными сидели бы на старом месте и жили, наслаждаясь тем, что имели. Так нет, нам захотелось призрачного счастья. Все бросили и отправились.
— Если есть что бросать, — тихо произнесла Застенчивая.
— Бросать всегда есть что, — Нищий обвел взглядом присутствующих. — Такое впечатление, что мы новый Ноев ковчег, представители разных слоев общества.