Корабль, который искал
Шрифт:
Так что если доктор рассчитывал увидеть спины коллег, погруженных в дискуссию, то он просчитался. Пилот Курьерской службы встретил его внизу, а наверху, в центральной рубке, его ждали остальные спутники. Начальник экспедиции приветствовал его особенно сердечно.
Каменное лицо Хаакон-Фрица не изменилось ни на волосок, но у Тии возникло отчетливое ощущение, что он недоволен.
— Добро пожаловать на борт, доктор Хаакон-Фриц! — сказала Тия, когда он обменивался короткими рукопожатиями с прочими членами экспедиции. — Мы можем предложить вам на выбор любую из пяти кают, так что…
— Если вы имеете
Тия уже достаточно хорошо знала Алекса, чтобы увидеть, что он рассержен, но Алекс умело скрыл свой гнев.
— Разумеется, профессор, — сказал он, называя Хаакон-Фрица самым скромным из его титулов. — Будьте так любезны, следуйте за мной…
И направился в жилой отсек, предоставив Хаакон-Фрицу самому тащить свои сумки.
Трил негромко рыкнула — судя по всему, этот звук выражал отвращение. Фред закатил глаза — единственная человеческая мимика, которая была ему доступна.
— Но, право слово, — воскликнул он с изумлением, — неужели это не хамство?
— Он ше практишеский дарвинист, — заметила Трил, слегка оскалив зубы. — Прошу прошшения, сэр, — сказала она Аспену. — Я знаю, что вы шшитаете его хорошим ушеным, но тем не менее я рада, что не он здесь главный.
Фред все никак не мог успокоиться.
— Практический дарвинист? — переспросил он. — Не будет ли кто-нибудь так любезен объяснить неопытному молодому вегу, что это означает и отчего он был так груб с леди Тией?
Лесь вздохнул и взял эту малоприятную обязанность на себя.
— Практические дарвинисты — это люди, которые считают, что закон Дарвина распространяется буквально на все. Если с кем-то случилась беда, помогать ему не нужно, если землетрясение сровняло город с землей, помощь посылать ни к чему, если разразилась эпидемия — прививать следует только тех, кто на данный момент здоров, а жертв эпидемии следует изолировать и предоставить им выжить или умереть — это уж как получится.
Фред смущенно покосился в сторону пилона, и Тия решила избавить Леся от неприятной необходимости говорить о том, что и так очевидно.
— И как вы, несомненно, догадались, существование капсульников фанатики практического дарвинизма находят крайне возмутительным. Они не желают даже признавать, что мы существуем, — если это, разумеется, возможно.
Профессор Аспен грустно покачал головой.
— Блестящий ученый, но этот фанатизм его погубит! — сказал он, снова усаживаясь в кресло. — На самом деле дальше, чем теперь, ему уже не продвинуться. У него был шанс — его отправили в одиночную исследовательскую экспедицию, — но он отказывался признавать данные, противоречащие его излюбленной теорийке! И теперь все, что ему осталось, — это быть главным клерком в таких экспедициях, как наша.
Он обвел суровым взглядом своих четырех учеников.
— Пусть это будет вам уроком, уважаемые существа. Никогда не допускайте, чтобы фанатизм сделал вас слепыми к истине.
— Или, иными словами, — весело заметила Тия, — проблема с фанатиками состоит в том, что мозги у них превращаются в кашу и они не признают истиной ничто из того, что противоречит их идеям. Но опасными их делает не то,
— Хорошо сказано, миледи.
И доктор Аспен снова повернулся к экрану.
— А теперь, поскольку мне по опыту известно, что Хаакон-Фриц в любом случае будет сидеть и дуться у себя в каюте до самого отлета, не продолжить ли нам нашу дискуссию?
Исследовательская группа оставила место раскопок в идеальном порядке: инструменты и оборудование убраны на хранение, купола надуты, но опечатаны, раскопы накрыты. Оценочная группа быстро возвела еще два жилых и один рабочий купол и взялась за работу.
Казалось, все было под контролем; теперь, когда экспедиция прибыла на место, даже угрюмый Хаакон-Фриц принялся за дело и взял на себя свою долю обязанностей. И вроде бы не было никакой необходимости АГ-1033 оставаться на планете, когда они могли бы отправляться к прочим «своим» экспедициям.
Однако правилами было предусмотрено иное, и Тия с Алексом оба знали почему, хотя члены экспедиции об этом даже не подозревали. На тот случай, когда корабль Курьерской службы, прикрепленный к Институту, завозил на раскопки новую исследовательскую или оценочную партию, в программе его действий был предусмотрен еще один, тщательно скрываемый пункт.
Группы археологов составлялись очень тщательно — не только потому, что количество мест было ограничено, но еще и потому, что им предстояло длительное время провести в изоляции. Им угрожало множество опасностей — все то, что перечисляла Тия Алексу во время их первого задания. Так что глупо было подвергать их опасности еще и изнутри.
Так что всех будущих членов группы проверяли и тестировали, а также подвергали психопрограммированию, внушая положительные установки как по отношению к себе самим, так и по отношению друг к другу, чтобы они могли стабильно работать в группе. Тем не менее ошибки были неизбежны, и в прошлом они не раз бывали. Иногда это приводило к убийствам — или, по крайней мере, к покушениям на убийство.
Чаще всего психологические проблемы выплывали наружу в самом начале экспедиции, когда партия обустраивалась на месте и начиналась рутинная работа. Если что-то случалось, оно случалось именно в этот период. Перед этим группа проводила несколько недель в тесноте космического корабля — идеальные условия для возникновения взаимного раздражения. После прибытия на планету стресс прорывался наружу, и это могло привести к серьезным межличностным проблемам.
Так что курьерский корабль, будь то мозговой корабль или корабль с обычной командой, согласно инструкциям, должен был найти какой-нибудь предлог, чтобы задержаться на несколько дней. Пилоту — или команде корабля — полагалось не путаться под ногами, но при этом раскопки и лагерь должны были постоянно просматриваться с корабля. Следовало особо обращать внимание на явные личные конфликты, вновь возникшие сдвиги в поведении или обычные отклонения, внезапно перешедшие в стадию психоза. Нужно было убедиться, что никто из партии не дойдет до того, чтобы посреди ночи подкрасться к коллеге с топором. Это был бы не первый случай, когда кто-то сломался под влиянием стресса.