Корабль, который вернулся
Шрифт:
Хельва перебирала свой обширный архив музыкальных записей, стараясь отыскать в нем что-то, что совпадало бы с ее нынешним состоянием духа, как вдруг ее внешние сенсорные датчики настойчиво потребовали внимания к себе. Хельва насторожилась. По курсу далеко впереди тянулись ионные «следы» множества мелких, средних и больших космических кораблей. Они прошли здесь несколько дней назад, но она все еще свободно улавливала «вонь» грязных эмиссий их двигателей. Хельва с удивительной точностью определяла даже индивидуальный «почерк» каждого из кораблей. Она почти автоматически поставила радары по левому борту на предельную дальность, но на экране появились
– Пожалуй, далековато от обычных космических транспортных линий, - пробормотала Хельва.
– Это точно, - отозвался Ниал.
Она улыбнулась с нежностью. Голографическая программа значительно улучшилась с тех пор, как она подчистила ее в последний раз. В кресле пилота сидел Ниал Пароллан собственной персоной, его сильная правая рука тянулась к клавишам на панели управления давлением, а левая свободно покоилась на подлокотнике кресла. Он был одет в черный корабельный мундир, который особенно любил, ибо отличался немалым тщеславием. «Черный цвет мне сейчас идет больше, когда мои волосы побелели». И он горделиво встряхивал густой гривой серебристых волос, закидывая голову назад и бросая самодовольные взгляды в сторону Хельвы.
– Где мы сейчас находимся, Ниал? Я как-то перестала следить за этим.
– Ха! Где-нибудь в заоблачных краях разинь и глупцов…
– Хорошо бы еще знать, где точно находятся эти края, - подыграла она ему. Как все-таки приятно снова слышать его голос!
– Мне кажется… - Наступила пауза - программа определяла точные координаты.
– Мы находимся в секторе Цефей-три.
– Ого! И в самом деле. Но что тут делать большой корабельной флотилии? Это же почти пустая область космоса.
– Сейчас принесу Атлас, - отозвался Ниал. Именно так он и должен был ответить по программе.
Со стороны Хельвы было безумной прихотью изготовить голограмму человека, который умер уже два месяца назад, но с точки зрения психологии так было куда лучше: от такой реанимации она явно успокоилась. Присутствие Ниала поможет ей обуздывать свое горе до тех пор, пока она не доставит его мертвое тело на Базу Регул. Тогда она узнает, есть ли у них там новые броны, из которых она сможет отобрать себе нового «мобильного партнера».
Семьдесят восемь лет, пять месяцев и двадцать дней, проведенных рядом с такой яркой личностью, как Ниал, значат очень много. И вычеркнуть их разом просто невозможно. И поскольку у нее были технические возможности сделать его в некотором роде живым, то она так и поступила. Разумеется, у нее накопился огромный объем воспоминаний об их повседневной жизни, что и сделало эту задачу осуществимой. Естественно, через какое-то время она сотрет разработанную программу, но сделает это не раньше того, как перестанет нуждаться в Ниале, чтобы сдерживать приступы тоски. Такие потери и такие эмоции уже бывали в ее жизни. Достаточно вспомнить то, как потеряла она своего первого партнера Дженнана. Она провела с ним только пять лет, но ведь это вполне могло стать прологом общения, которое длилось бы целую жизнь.
В те времена Ниал Пароллан был агентом - связующим звеном между Хельвой, Главным Мозгом Центральных Миров и Международной Ассоциацией Корабельных Бронов на Базе Регул. После довольно длинной серии относительно коротких и лишь минимально удачных партнерств с другими бронами, она с радостью приняла Ниала в качестве своей мобильной «половины». Вместе с ним они исколесили всю галактику
Корабль-Мозг НХ-834 уже настолько пресытился приключениями, что не желал отправляться к черту на кулички лишь для того, чтобы обогатиться острыми ощущениями.
– Давай попробуем рассмотреть их поближе, а, Ниал?
– Шикарная мысль, особенно для такого тоскливого дня, верно?
– Хотя пальцы Ниала и пробежали по клавишам панели пилота, но на самом деле именно Хельва произвела необходимые расчеты и отдала распоряжение изменить курс корабля. Впрочем, и в нормальной обстановке это входило в ее обязанности. Для этого в Ниале нужды не было, но Хельве всегда доставляло удовольствие давать ему разные поручения. Иногда он сразу же начинал скандалить, говоря, что она вечно навязывает дела, которых он выполнять не желает.А она рявкала в ответ, что чуточка настоящейработы никому еще не вредила. Конечно, когда Ниал начал физически слабеть, то такого рода перебранки потеряли смысл, хотя по давней привычке они иногда и возникали.
Ниал, когда он стал партнером НХ-834, только недавно вступил в четвертый десяток. Стало быть, он прожил с- ней хорошую и относительно долгую для существа с мягкой оболочкой жизнь.
– Да, я из крепкой породы, - сказала голограмма, несказанно удивив этим Хельву. Что это? Неужели она разговаривает сама с собой? Впрочем, по программе она должна ответить.
– С таким хорошим уходом ты можешь протянуть еще несколько столетий, - ответила она так, как отвечала много раз при жизни Ниала.
Хельва изменила курс на девяносто градусов в соответствии с показаниями курсовой панели.
– Давай, давай, нечего лентяйничать, девочка.
– Ниал развернул пилотское кресло так, чтобы оказаться лицом к консоли, скрывавшей титановую капсулу с Хельвой.
Она хотела было продолжить рутинную процедуру, но вдруг решила, что не вредно было бы побольше узнать о самом «вторжении».
– А почему ты называешь это вторжением?
– спросил Ниал.
– Такое большое число кораблей, вдобавок идущих одним курсом? Чем же это может быть, как не вторжением? Торговцы ведь конвоями не ходят. Во всяком случае, в этих местах. А у кочевников есть свои установившиеся маршруты, которых они строго придерживаются. Причем эти маршруты проходят преимущественно в более заселенных секторах. И если я верно определила коэффициенты предельного напряжения…
– Ну, в этом-то вы наверняка не ошиблись, моя прекрасная юная леди…
– Эти корабли под завязку набиты топливом, что превышает все допустимые спецификации. И они заражают своими грязными выбросами все пространство космоса вдоль своего маршрута. Этого допустить нельзя.
– А мы никому не позволим гадить в нашем родном космосе, верно?
– Правая бровь голографического изображения саркастически изогнулась, в точности повторяя забавную привычку Ниала.
– И машин, жрущих топливо, тоже не допустим… Может, послать сообщение всем, кого это касается?