Корабль мечты
Шрифт:
Здесь не было слышно шума Священного Города. Вокруг царила тишина. Вечная тишина, нарушаемая лишь мерным капаньем воды да шуршанием крыс. И вдруг Меркурио ощутил внутреннюю пустоту. Ему стало холодно. Повернувшись, он пополз к выходу из катакомб, чтобы сказать остальным, мол, он разрешает им провести здесь ночь. Но когда он добрался до дамбы, Бенедетты, Цольфо и Эрколя уже не было.
– Дурень ты, – буркнул он себе под нос.
Вернувшись в катакомбы, он свернул в коридор, в котором можно было стоять в полный рост. Сводчатый потолок здесь был сделан из туфа, на полу струился
Дрожащее пламя пропитанной смолой тряпицы осветило квадратное помещение высотой в два человеческих роста. У противоположной стены высился грубо сколоченный помост. Помосту явно не хватало прочности. Прибитые к четырем ножкам доски образовывали платформу в два шага длиной и шириной. Тут Меркурио мог улечься спать – на помосте ему была нипочем здешняя сырость. Доски были присыпаны соломой, а поверх Меркурио набросил две конских попоны, украшенных роскошной вышивкой. Вышивка изображала герб Папы – эти попоны Меркурио украл на конюшне неподалеку. Часть помоста скрывал тяжелый полог, прорвавшийся в нескольких местах. Судя по всему, это был старый парус.
Поднявшись по шаткой лесенке, Меркурио сунул факел в дыру, которую сам же когда-то проделал в стене. Осторожно открыв украденный у купца кошель, юноша вытряхнул монеты на доски, любуясь бликами огня на золоте. Он пересчитал их еще раз. Двадцать четыре золотых монеты. Целое состояние. Казалось бы, можно было радоваться, но в его ушах все еще звучали проклятья купца. Меркурио боялся, что теперь на него обрушатся разные несчастья. В конце концов, в народе говорили, что евреев хранит сам дьявол, потому что все они – ведьмаки. Меркурио перекрестился, глядя на красную руку на кошеле. Этот символ пугал его, потому юноша переложил монеты в другой кошель – на этот раз льняной.
Достав из заплечной сумки ломоть черствого хлеба, он закутался в попону и принялся грызть сухую корочку, борясь с искушением как можно скорее покинуть это укрытие. Вот уже три месяца тишина и безлюдье в катакомбах пугали его. Перегнувшись через край платформы, Меркурио посмотрел на влажный пол.
– Тут совершенно безопасно, – громко сказал он себе.
Пожевав еще, он опять уставился на пол, точно пытаясь что-то там разглядеть.
Наконец он устроился поудобнее.
– Пора спать.
Но спать не хотелось.
Вновь и вновь ему слышался тот ужасный шум, в точности как три месяца назад, когда вода затопила подземные каналы. Слышался писк крыс, отчаянно пытавшихся спастись…
Распахнув глаза, Меркурио сел и перекрестился. Юноша опять заглянул под платформу. Воды там не было. Прошел уже год с тех пор, как он сбежал от Скаваморто, но юноша до сих пор не привык к одиночеству.
– Меркурио… Меркурио, ты там? – вдруг услышал он.
Схватив факел, парень спрыгнул с помоста. Дойдя до входа в свое укрытие, он увидел Бенедетту, Цольфо и Эрколя.
– Что вам тут нужно? Я же сказал вам, чтобы вы уходили, – рявкнул он.
Меркурио не мог сказать им, что рад их видеть. Он просто не привык говорить такое.
– В таверне «У поэтов»… – со слезами на глазах начала Бенедетта. – Так вот, тамошний трактирщик…
– Украл у нас золотую монету! – договорил за нее Цольфо.
– А мне до того какое дело? – осведомился Меркурио, размахивая факелом у его лица.
– Мы отдали рыбу нищим, – продолжила Бенедетта. – Хотели поесть как богачи… Мы пошли в таверну и заказали у трактирщика всяких вкусностей. Он у меня и спросил, могу ли я за все это заплатить. Я показала ему золотую монету, а он мне и говорит, мол, надо на зуб попробовать, настоящее ли золотишко. А потом добавляет: «Все, монета теперь моя. Хочешь, зови стражу. Посмотрим, как ты им объяснишь, откуда у тебя золото. По тебе же видно, что ты воровка. Пошли вон из моей таверны, ворье!» А потом он расхохотался, а мы убежали. А он все смеялся и смеялся нам вслед…
– Подлец проклятущий! – воскликнул Цольфо.
Меркурио уставился на него.
– А от меня вы чего хотите?
– Я… – неуверенно, почти испуганно пробормотала Бенедетта.
– Мы… – столь же растерянно протянул Цольфо.
Меркурио молча смотрел на них.
– Ты должен нам помочь, – наконец выпалила девушка.
– Да, помоги нам, – поддержал ее Цольфо.
– И зачем мне это делать?
Все трое смущенно уставились в пол. Воцарилась тишина.
– Пойдем отсюда, – наконец сказала Бенедетта. – Мы ошиблись.
Меркурио молча смотрел на них. Эта троица напоминала ему диких псов, бродивших ночью по улицам Рима. Кожа да кости, всегда начеку, малейший шорох – и уши у них уже торчком, боятся собственной тени. И, как и уличные псы, эти трое часто скалили зубы, надеясь, что их примут за хищников. Хотя они просто боялись, что в них бросят камень. Меркурио в точности знал, что они чувствуют, ибо сам часто переживал подобное.
– Погодите, – сказал он, когда они уже повернулись, собираясь уходить. – А кто тот трактирщик, который украл у вас монету?
– А тебе какое дело? – вскинулась Бенедетта.
Меркурио улыбнулся. Похоже, он нашел способ, как убедить их остаться, не проявив при этом слабость.
– Мне все равно. Но забавно будет поразмыслить над тем, как отплатить этому мерзавцу.
– Да, вначале нужно все обдумать.
– Заходите. Сегодня можете переночевать здесь, – заявил Меркурио, направляясь ко входу в свое укрытие. – Но чтобы вам было ясно, я помогу вам вернуть монету, а потом наши пути расходятся!
– Рада, что ты сам это предложил! – выпалила Бенедетта. – У меня нет никакого желания и дальше с тобой нянчиться.
Рассмеявшись, Меркурио указал на вход.
– Дамы вперед.
Увидев помост, троица удивленно распахнула глаза.
– А что за этим пологом? – спросил Цольфо.
– Тебя это не касается, – буркнул Меркурио, забираясь по лестнице на платформу. – И не забывай, это мое место.
– В катакомбы сливают сточные воды, тут воняет дерьмом. Кто захочет жить в дерьме? – удивилась Бенедетта.
– Я, – заявил Меркурио.
– Как по мне, так хоть утони тут в сточных водах, – пробормотала Бенедетта.