Коричневый дракон
Шрифт:
— Я отдала их знакомой стрекозе, они ей нужнее, чем мне. Это был первый. Давай второй.
Следующий вопрос мучил меня очень давно, поэтому, несмотря на его незначительность, я все же спросила:
— Там, в мире Лаврентия, ты плакала необычными слезами…
— Ты читала сказку «Ослиная шкура»? — девочка не дала мне договорить. — Мне Коруна часто ее перед сном читает, вот решила побаловаться. К тому же для Лаврентия это была отличная приманка. Не трать свой последний вопрос — я сама расскажу. Мы давно следили за ним, он каким-то образом навострился открывать точки перехода и шнырял между мирами. Все бы ничего, и даже его страсть тащить, как сорока, все к себе в гнездо, не послужила бы поводом для слежки. Ну, любит человек все необычное — так мало ли чудаков в мире? Но нет ведь — занялся наш Лаврентий коммерцией: стал в более развитых мирах воровать технологии и перепродавать их в менее развитых за большие деньги. К тому же и магическими амулетами торговал в тех мирах, где магии по определению быть не должно.
А месяца два назад мы узнали, что Лаврентий собирается наладить эмиграционный поток — переправлять желающих из одного мира в другой. Естественно, не за спасибо. А когда он про Книгу Времен узнал, так совсем голову потерял. Еще бы — такие возможности нарисовались, такие перспективы! Целое турбюро можно открывать. Золотая жила, не иначе. Сам Лаврентий выкрасть книгу никак не посмел, боялся наследить, да, и припрятана она была неплохо.
Я улыбнулась, услышав от Ди похвалу. Книга-то в моем шкафу лежала, откуда Лаврентию было знать об этом? Девочка поправила находящегося рядом Туську и продолжила:
— Это он внушил Степаниде, что книжку надо найти и выкрасть. Только одно не учел, что дочка Антеи сдаст фолиант букинисту. А потом вы появились и попытались лишить его такого дохода.
— Теперь понятно, почему он так дрался за книгу. А я думала, что она интересна для Лаврентия только как антиквариат. Погоди, так получается, что мы вам чуть все дело не испортили?
Ди немного замялась, потом приложила ушко ко рту медведя.
— Туська говорит, что есть немного. Я ведь не случайно оказалась в коллекции дяди Лаврентия, — девочка звонко и заливисто расхохоталась. — Он когда увидел меня плачущей на дороге в одном из миров, так сразу же приволок в свой замок. Хорошо, когда тебе на ночь читают сказки, особенно волшебные. Я ведь изначально не знала, чем его прельстить, на что бы он повелся. Девочкой с крылышками на тот момент его уже трудно было удивить, а вот ревущую бриллиантами — еще поискать надо. Первая часть задания завершилась успешно. Моей второй задачей стало дождаться, когда Лаврентий отправит первую партию переселенцев. У нас на руках появились бы неоспоримые доказательства его вины.
— А разве надо кому-то что-то доказывать?
По-моему мнению, таким древним сущностям, как Ди и ее друзья, нет надобности перед кем-то оправдываться.
— Ты многого не знаешь, Най. Да и ни к чему тебе это, жить спокойнее будет. И если бы не ваше вмешательство, то Лаврентий Васильевич получил бы по всей строгости закона. Им с радостью занялись бы более компетентные органы, чем мы. Но благодаря тебе, Най, он отделался легким испугом.
— Ничего себе — остаться без магической силы, закапсулированным в собственном мире — ты называешь это «легкий испуг»?
— Да, и это значительно лучше, чем встреча с карающими органами.
— Кем? — я не совсем поняла, что Ди имела в виду.
— Понимаешь, если все время нарушать закон, то рано или поздно придется отвечать за содеянное. Вот тогда приходят те, кто наделен властью карать за проступки. У них нет эмоций, а разжалобить слуг закона или пообещать, что «больше так не буду», бесполезно. Они просто-напросто исполняют свои обязанности. Их приход — это смертный приговор.
Она говорила таким загробным голосом, что мне стало не по себе, и захотелось резко сменить тему разговора. И тем более не возникало желания выяснить, как зовутся эти монстры, которыми только что пугала Ди.
— Так что с моим третьим вопросом? — Впрочем, четвертый, пятый и все последующие вопросы прозвучали бы с неменьшим любопытством.
Малышка Ди забарабанила пальцами правой руки по подбородку, изображая на лице мучительный процесс размышления. Делала она так специально или у нее получилось само по себе, не знаю, но это выглядело настолько забавно, что я не выдержала и рассмеялась.
— Ты придумала коварный вопрос? — спросила девочка, глядя на мою реакцию.
— Нет, — улыбка все еще не сходила с моего лица, — вопрос будет очень даже серьезный. Но ты так сосредоточенно думала, что я невольно засмеялась.
— А… Знаешь, какие мысли посетили меня? — и не дожидаясь ответа, она продолжила: — Я подумала, что шоколадка или две, а может и даже три, сделают меня очень доброй, и ты сможешь задать еще пару вопросов. Но не сегодня, а потом. А вот шоколадки лучше сегодня. А если сейчас — то вообще отлично. И Туська точно так же думает.
Передо мной в кровати лежал ангел-сладкоежка и, глядя снизу вверх, мило улыбался.
«Тебя развели на очередную порцию шоколада, — отметил Меч. — Кстати, что за игру вы тут устроили? Слежу за тобой и не могу понять — зачем тебе все это?»
«Я и сама пока не знаю, но что-то подсказывает — надо».
Тем временем Ди поправила лежащего рядом медвежонка и громко кашлянула, напоминая мне о шоколаде.
— Пожалуйста, — я протянула ей три огромных плитки в разноцветных обертках.
— Пасиб, — девочка как всегда была кратка.
Третий вопрос появился сам по себе, изначально хотелось спросить совсем иное. Задавая его, я надеялась, что поступаю правильно. К тому же лежащий в лапах у медведя шоколад давал надежду на то, что череда вопросов не окончена.
— Ты поможешь мне, когда я попрошу об этом? — только и спросила я.
Дитя Ночи не торопилась с ответом, потому что от него зависело многое. Ведь помогать мне будет не семилетняя озорница, уминающая за обе щеки шоколадки, а древнейшая сущность, сила которой во много раз превышает мою и Феликса, вместе взятых. Ситуация для Дитя Ночи не из простых — неизвестно еще, о какой помощи я попрошу. А вдруг мне в голову придет мысль развязать с кем-нибудь войну или взять и уничтожить несколько планет? Это я знаю, что на такое никогда не пойду, а вот Ди сейчас в замешательстве.
— Хорошо, — наконец сказала девочка, — я дам тебе такое слово, но и ты поклянись, что при этом не пострадают невинные. Поклянись не простым словом, а как Хранитель Меча Перемен.
Просьба ее была весьма обоснованна и не вызывала вопросов. Я встала с кровати, наклонила голову и достала Феликса. Возле кровати на стене висело зеркало, в котором отражалась невысокого роста девица в пижаме с коричневым Мечом в руках. Бросив короткий взгляд на собственное отражение, я отвернулась, чтобы не рассмеяться. Ди ждала клятвы Коричневой Леди.