Коричневый меч
Шрифт:
Тем временем Вашек продолжал упорствовать и навязываться в напарники к Дару. Воистину – юность не знает страха! Парнишка даже слышать не хотел об опасностях и о том, как драконы относятся к людям.
– Насколько я помню, мы уже говорили с тобой на эту тему, – нахмурил брови Дар. – Тебе один раз объяснили, почему не стоит появляться на Регнале. Или ты забыл?
– Да помню я все, помню, – отмахнулся Вашек. – Только в тот раз ты не сказал, кем являешься на самом деле. Под твоим покровительством я буду в полной безопасности.
– Вашек, – влезла я, – а зачем тебе лететь на Регнал?
– Как зачем? С драконой поговорить.
– А ты у отца разрешения спросил?
– У отца Лазурия? У деда? – переспросил паренек.
– Нет, у отца. У твоего отца, родного, – я не решалась сразу сказать Вашеку, вот и стала ходить вокруг да около.
Мой оруженосец с трудом сдерживал свои эмоции. Меч успел проинформировать его, что у него неожиданно появился сын. Впрочем, Валдек заподозрил это, как только увидел мальчишку, но не был уверен до конца.
– Вообще-то я сирота. – Вашек не любил разговоры на такие темы и становился мрачным, как только вспоминали о его родителях.
«Я говорил и буду говорить – Найяр, ты садюга. Зачем душу травишь и парню и Валдеку?» – возмутился Феликс.
«Нельзя же вот так, с бухты-барахты сказать Вашеку, что его отец стоит рядом, – возразила я. – Надо подготовить мальчишку».
Только Валдек не стал дальше тянуть. Он подошел к отцу Лазурию:
– Скажите, уважаемый, имя Селла вам что-нибудь говорит?
– Так звали мою дочь, – ответил патриарх.
Эмоциональное напряжение в кабинете Заххара нарастало. Казалось, что все вокруг может заискриться от избытка напряжения. Нервно перебирая пальцами, отец Лазурий ждал, что скажет Валдек.
– Почти семнадцать лет назад, – продолжил мой оруженосец, – я познакомился с девушкой по имени Селла. Мы полюбили друг друга. Она говорила, что является адептом Дома Веры. Но для меня тогда не имело значения – кто она и откуда. Я хотел одного, чтобы моя любимая была рядом со мной.
– Это произошло в столице? В Изервиле? – уточнил патриарх.
– Да. Мы прожили с моей Селлой душа в душу два года, пока меня по долгу службы не отправили в другую страну. Брать с собой любимую я не имел права, да она и сама не хотела покидать Тальвадо. Пришлось уезжать одному. Селла обещала ждать. Но когда я вернулся, мне сказали, что моя девочка умерла…
Я никогда не видела, чтобы мужчина плакал. Тихо так, беззвучно. Просто два ручейка огибали губы и скатывались солеными каплями вниз.
– Все верно… – на лицо патриарха было тяжело смотреть. – За два с половиной года до рождения Вашека Селла уехала жить в столицу. Я не одобрял ее поступок, но разве дети слушают родителей? О своей жизни в городе дочь ничего не рассказывала. Во время родов она умерла…
Мы сидели молча, не встревая в их разговор. Даже Меч не произнес ни звука.
– Перед самым расставанием мы с Селлой обменялись медальонами в знак нашей любви.
Валдек расстегнул ворот рубахи и вытащил небольшой медальон на серебряной цепочке.
– Мечтай – и сбудется, – прошептал он, повторяя надпись на медальоне.
В ответ на его действие Вашек снял с шеи точно такой же и протянул на раскрытой ладони моему оруженосцу.
– Отец? – одними губами спросил он.
Не говоря ни слова, Валдек сгреб паренька в охапку и прижал к себе. Я видела, как дергаются их плечи – оба плакали. Таким вот образом, благодаря мне, отец и сын встретились. Но так же благодаря мне совещание было сорвано. С согласия всех присутствующих, мы перенесли его на вечер.
Радоваться как будто надо, а у меня на душе было неспокойно. И в голове набатом звучала песня Цоя:
Перемен! – требуют наши сердца. Перемен! – требуют наши глаза. В нашем смехе и в наших слезах И в пульсации вен: Перемен! Мы ждем перемен!Не люблю спать днем, а тут глаза сами закрываются. Не размышляя долго, я пошла к себе в комнату и провалилась в глубокий сон.
Ти’Рей приветливо помахал мне лапкой.
– Что-то давно тебя видно не было, Найяр.
– Да все дела, дела… – пожав плечами, ответила я.
Прав малыш – давненько мы не виделись. Я даже успела соскучиться по ним.
– Ты нашла маму? – Ла’Рей потерлась щекой о мое плечо.
– Не совсем – удалось выяснить, куда надо лететь, чтобы встретиться с ней. А еще я познакомилась с Даром, он тоже дракон. Большой черный дракон. Говорит, что служит вашей маме.
Дракончики переглянулись.
– Мы не знаем никакого Дара.
– Жаль, – вздохнула я.
Обидно, так хотелось расспросить о черном драконе, но, видимо, не судьба. Дар мне понравился сразу. Впрочем, понравился – это мягко сказано. Стыдно признаться даже самой себе, но я, похоже, втрескалась по уши. Странно немного, я раньше таких эмоций никогда не испытывала. Всего пара часов – и дороже Дара для меня не стало никого на свете. Глупо звучит? Возможно, и так, но когда наши взгляды пересекаются, мое сердце начинает стучать чаще, и дышать становится сложновато.
«Не забывай, милочка, что он все же дракон», – философски заметил Меч, поняв мое состояние.
«И что с того? Я ведь тоже скоро перестану быть просто человеком. Стану наполовину драконом. Чем мы не пара?»
Меч тогда промолчал в ответ. Сейчас этой ехидной железки рядом не было, и никто не мешал моим чувствам.
– Рассказывайте, как вы тут? – я присела на камень, возле которого стоял Ти’Рей.
– Мамы нет… – печально вздохнул дракончик. – Все есть, а вот ее нет. У нас тут и еды вдоволь, и игрушки, какие только захотим. Но ничего этого нам не надо. Все готовы отдать, лишь бы мама пришла…