Корни
Шрифт:
Миссис Брайант. Вот что, дочка, если мы Ронни не понравимся, тогда он…
Бити. Да не в этом дело, понравиться-то вы ему понравитесь. Ему большинство людей нравится. И от Стэн Мэнна он был бы в восторге. Старик Стэн Мэнн понял бы все, о чем говорит Ронни. Черт возьми! Этот старик любил жизнь. Да и потом Ронни говорит, что старикам поздно учиться. Это дело молодых. И те из нас, кто что-нибудь знает, должны учить тех из нас, кто ничего не знает.
Миссис Брайант. Как погляжу, нелегко ему тебя изменить, дочка!
Бити. Он вовсе не старается изменить меня, мама. «Нельзя изменить людей, — говорит он, — можно только дать им немного
Миссис Брайант. Я не понимаю, при чем тут музыка.
Бити. О господи! (Внезапно.) Сейчас я тебе объясню. (Идет в соседнюю комнату за проигрывателем и пластинкой.) Садись-ка, и я тебя объясню. Только не вздумай гладить, или читать, или еще что-нибудь делать, просто сиди и готовься чему-то научиться. (Приносит проигрыватель и включает его.) Ты еще не такая старая. Просто сиди и слушай. В том-то и беда, понимаешь, мы даже не хотим ничему учиться, мы закрываем свой мозг, как только появляется что-нибудь незнакомое. Я никогда не могла слушать музыку. Иногда мне кое-что нравилось, но потом мне надоедало, и посредине симфонии я уходила спать или думала о чем-нибудь другом, потому что музыка для меня ничего не значила, вот я и уходила спать или начинала разговаривать. «Боже всемогущий, — бывало, говорил он, — неужели ты не понимаешь, что вокруг тебя что-то происходит? Не чувствуешь, что есть нечто большее, чем ты сама? Сядь и послушай, — говорил он, — представь себе, что это происходит с тобой, и ты станешь такой же огромной, как музыка».
Миссис Брайант. Ишь ты, складно-то как говорит, ровно в книге.
Бити. А иногда он говорит так, будто ты не знаешь даже, где луна и где звезды. (Ставит пластинку с увертюрой из «Арлезианки» Бизе.) Слушай. Это простая музыка, не заумная, но полная жизни. Под нее хочется танцевать. «Вот это и есть социализм», — говорит Ронни. «Черт побери, — говорит он, — социализм вовсе не значит — все время говорить, это значит жить, и петь, и танцевать, и интересоваться тем, что происходит вокруг тебя, тревожиться о людях и обо всем мире». Слушай, мама. (Она возбуждена и останавливается, чтобы перевести дух.) Слушай. Ведь совсем просто, правда? Скажешь, что это чушь?
Миссис Брайант. Я не говорю, что все чушь.
Бити. И совсем не плохо, что эта музыка полна жизни.
Миссис Брайант. Да нет, конечно, не все чушь.
Бити. Слышишь, как начинается новая тема? Слышишь? Две простые темы, сперва одна, потом другая.
Миссис Брайант. Да я ж не говорю, что это чушь.
Бити. А теперь слушай, слушай, они сливаются в одну, две темы в одну, они переплетаются, они совершенны. Тебе не хочется танцевать? (Начинает танцевать помесь казачка и матросского танца.)
Темп музыки ускоряется.
(Бити молода, и настроение у нее приподнятое.)
Ты слушай, мама. Разве это трудно? Разве это чушь? Эта музыка такая легкая. И мне кажется, что я тоже стала легкая, и счастливая, и верю в свои силы. Господи, мама, мы все могли бы быть полны жизни и гораздо счастливее. У-у-у-х!.. (Хлопает в ладоши и танцует.)
Мать улыбается и тоже хлопает в ладоши.
Занавес
Действие
Прошло две недели. Наступила суббота — день, когда должен приехать Ронни. Столовая в домике Брайантов. По низкому потолку тянутся темные деревянные балки. В этой комнате нет солидной мебели, какую обычно можно встретить в фермерских домах. Здесь стоят одно или два резных деревянных кресла с прямыми спинками, в остальном же это дешевая стандартная мебель: стол, два кресла, маленький бамбуковый столик, деревянные стулья, диванчик и вращающийся шкафчик для книг. Повсюду много цветов — в горшках на подоконнике и в вазах на бамбуковом столике и книжном шкафчике.
Три часа пополудни, пасмурный день. С утра шел дождь и вот-вот начнется снова. На столе угощенье — пироги и печенье на блюдах и в стеклянных вазочках, бутерброды с маслом и масло в масленке, помидоры, сыр, горшочки с маринованным луком, пирожки с колбасным фаршем, консервированные фрукты. Вокруг стола — восемь стульев. На стене висят картины Бити. В комнате никого нет. Бити ушла наверх переодеться. Миссис Брайант в кухне. Бити, пока не спустится вниз, кричит сверху.
Бити. Мам, ты что сейчас делаешь?
Миссис Брайант(из кухни). Украшаю бисквитный торт вишнями.
Бити. Смотри, он будет здесь в четыре тридцать.
Миссис Брайант(из кухни). Будет тебе суетиться, полтора часа осталось, почтальон еще не проходил. (Входит с огромным блюдом, на котором красуется торт.) Ну вот! Говоришь, он любит бисквитный торт?
Бити. Обожает.
Миссис Брайант. Ну и слава богу, вишь какой огромадный получился. (Оглядывает стол, сама с собой.) Всего много.
За окном начинает барабанить дождь.
Ну и погода.
Бити. Опять дождь пошел!
Миссис Брайант(выглядывая в окно). Дождь, говоришь? Да это не дождь, а целый потоп.
Слышен шум автобуса.
Трехчасовой идет.
Бити. Мама, переоденься, я хочу, чтобы мы были вовремя готовы.
Миссис Брайант. Можно подумать, что к нам пожалует египетский принц, не иначе. (Идет наверх.)
С минуту на сцене никого нет. Слышно, как в кухне люди снимают макинтоши и бранят погоду. Входят Фрэнк и Перл Брайант. У Фрэнка симпатичное румяное лицо и светлые волосы. На нем синий костюм в полоску. Странная застенчивость заставляет его все обращать в шутку. Его жена — хорошенькая брюнетка, молоденькая, в простеньком цветастом платье.
Фрэнк(кричит). Эй вы, куда вы подевались? Идите сюда, я есть хочу.
Перл. И не стыдно, ты ж только что завтракал.
Фрэнк. Я опять проголодался. (Кричит.) Эй, где ваш красавчик? Мы пришли полюбоваться.
Бити. Еще не приехал.
Фрэнк. Пусть поторапливается, я голоден.
Бити. Ты всегда голоден.
Фрэнк. Кто он, говоришь, — убежденный социалист?