Король Ардена

Анри Софи

Рэндалл с трудом сдерживал гнев и сохранял ровное дыхание. Ослушаться приказа – значит навлечь беду на весь Арден. Подчиниться – потерять уважение лордов Ардена. Он в смятении смотрел на выставленный перед ним перстень с гербом Вейландов, пока гул от перешептываний все больше становился похож на рокот бушующего моря.

Это наваждение прогнал звук громкого карканья. Хлебушек слетел с балки под потолком и, не переставая каркать, устремился прямо на Артура. Он захлопал крыльями у него перед лицом, отчего Артур отшатнулся на пару шагов и чуть не упал, потеряв равновесие. Корона съехала с головы,

и он схватился за нее одной рукой, пока второй защищал лицо от когтей, что находились в опасной близости от его глаз.

– Уберите кто-нибудь эту чертову птицу! – закричал Артур, но его возглас потонул в общем гуле взволнованных голосов.

Ворон все не унимался. Было неясно, хотел ли он просто скинуть корону с головы кронпринца или же расцарапать ему лицо.

На помост поднялись стражники Артура и попытались прогнать птицу, но безуспешно.

Рэндалл поднялся на ноги.

– Хлебушек! – громко позвал он, выставив левый локоть.

Ворон тут же оставил Артура в покое. Он сел на руку хозяина и стал тереться головой о его щеку.

Рэндалл с трудом сдержал улыбку. На лице Артура читалась неприкрытая ярость. Его корона съехала набок, щеки раскраснелись, а идеально уложенные волосы напоминали птичье гнездо.

– Прости, брат, я выходил Хлебушка еще птенцом, а теперь он всюду следует за мной. Наверно, он подумал, что ты хочешь навредить мне, поэтому ринулся на защиту. – Рэндалл ласково погладил птицу, и та довольно каркнула.

Затем он подал знак музыкантам, и те заиграли новую мелодию, отвлекая гостей от случившегося. Хотя это вряд ли бы удалось.

Артур, тяжело дыша, опустился на трон и окинул зал разъяренным взглядом. Он хотел унизить Рэндалла при всех арденийцах, но оказался унижен сам. Рэндалл догадывался, что это не сойдет ему с рук. Артур прекрасно понимал, как это могли растолковать сами арденийцы.

Ворон – символ Корвинов – встал на защиту Рэндалла, тем самым отстояв честь всего Ардена. Никто не смеет помыкать гордым народом. Совпадение то было или очередное знамение, Рэндалл понятия не имел. Но одно знал точно: грядут перемены, и он должен быть готов.

Глава 9

Снег сыпал с неба пушистыми хлопьями. Ажурные и серебристые, они бессчетной армией залепляли оконные стекла и забивались в углы карнизов. Весь замок словно накрыло пушистым белым одеялом. Легкий ветерок завывал в дымоходных трубах, будто напевал колыбельную.

В любой другой день Рэндалл бы чувствовал умиротворение и покой, ведь он так соскучился по снежным зимам, но сегодня его одолевала жгучая тоска.

С праздничного пира прошла неделя, и сегодня замок покидали последние гости. В том числе и Артур с Уиллом. Последний возвращался в Блэкстоун, поскольку после официального расторжения брака с Авророй его здесь больше ничто не держало.

Именно в этом крылась причина грусти Рэндалла. Уилл собирался забрать с собой Рэна, и Аврора все утро проплакала у него на плече.

– Он ведь совсем малыш, ему будет одиноко в Блэкстоуне. Рэн привык ко мне, к Райнеру, а Уилл не будет уделять ему должного времени. – Аврора всхлипывала на каждом слове, и Рэндалл гладил ее по волосам и целовал в макушку, всеми силами пытаясь утешить. Он понимал ее боль, ведь

Рэн стал для нее вторым сыном, но ничем не мог помочь.

– Мы не можем запретить ему забрать сына. Рэн – наследник Блэкстоуна и должен расти там. – Слова раздирали горло Рэндалла. Он и сам за последние недели прикипел к племяннику. Такому стеснительному и робкому, но при этом доброму и чуткому. Вылитая Анна.

– Ему там будет плохо! – Аврора расплакалась пуще прежнего.

Они говорили об этом уже несколько раз, но с приближением отъезда Уилла Аврора все сильнее впадала в уныние.

– Я обязательно что-нибудь придумаю, любовь моя. – Рэндалл вытер большими пальцами слезы с ее щек и легонько поцеловал в раскрасневшийся влажный нос. – Договорюсь с Уиллом, чтобы каждый месяц отправлял Рэна в Арден, ведь до нас от Блэкстоуна рукой подать. Он должен прислушаться ко мне ради своего же сына.

Аврора судорожно вздохнула и попыталась взять себя в руки.

– Думаешь, он послушает тебя?

Рэндалл понимал, насколько сложно будет убедить брата. Уилл всячески избегал его и не хотел говорить с того самого утра в спальне Авроры, где он застал их вместе. Однако Рэндалла не покидала надежда, что брат образумится и не станет противиться общению сына с родственниками. Чего бы ему это ни стоило, но Рэндалл обязан решить этот вопрос. Ради Авроры и Рэна. Ради Анны.

– У него не останется выбора, – суровым тоном ответил он.

После завтрака они вдвоем направились в детскую. За прошедшие недели Райнер привык к Рэндаллу, и стоило тому переступить порог комнаты, как малыш с восторженными криками влетал в отцовские объятия и не желал слезать с его рук. Аврора постоянно шутила, что Райнер стал настоящим папиным сынком, и Рэндалл пытался скрыть за показной серьезностью восторг по этому поводу. Даже робкий, стеснительный Рэн стал более раскованным подле Рэндалла и при виде него уже не прятался за юбкой Авроры.

– Мои мальчики!

Войдя в детскую, Аврора раскрыла объятия, и дети наперегонки поспешили к ней. Она обняла и расцеловала их обоих, но от Рэндалла не укрылось то, как долго она прижимала Рэна к себе и как при этом дрожали ее губы.

На протяжении всего времени, что они играли с детьми, Рэндалл наблюдал за Авророй, и его сердце полнилось грустью и гордостью за любимую северянку. О том, что она безутешно плакала все утро, свидетельствовали лишь покрасневшие глаза. Аврора весело играла, а с ее лица не сходила улыбка. Она мужественно держалась и прятала боль, чтобы не печалить детей. В тот момент Рэндалл в полной мере осознал, какой сильной и мудрой стала Аврора, и ему стало горько оттого, что эти перемены были вызваны его долгим отсутствием.

– Не хочу к папе, – сказал Рэн, внезапно прекратив игру, и бросил деревянный кубик на пол.

Аврора заранее готовила его к разлуке и каждый день говорила ему, что он скоро поедет с папой жить в новый красивый замок, где у него будет много-много замечательных игрушек. Она считала, что Рэн должен хоть немного подготовиться к грядущим переменам.

– Рэн, солнышко. – Аврора ласково погладила его по макушке. – Там твой дом, тебе будет хорошо с папой.

– Хочу с мамой! – не унимался Рэн, надув губки, словно вот-вот расплачется.