Король арены
Шрифт:
Короче, с умом здесь жить можно, а с умом и деньгами — вообще красота!
К самому студенчеству у меня тоже вопросов не имеется.
Нет здесь заумных теоретических дисциплин, а физподготовка такая, что я сам себе нагрузки добавляю. Единственно, что выматывает — это дополнительные занятия по магии с лэром Мердоком. К ним я отношусь с полным пониманием и со всей серьёзностью. Как ни крути, а наличие Навыков — это мой билет в светлое и счастливое будущее.
И дело даже не в том, насколько сильным магом я стану.
Как я
Пример у меня перед глазами — Федр с его Длинным Ухом.
Как несложно догадаться — я стал ценным носителем генофонда! Даже если моим детям передастся всего лишь один из трёх моих Навыков — это уже серьёзно. Навыки-то у меня отборные!
В остальном оказались правы те, кто когда-то мне говорил, что студенческие годы — самые лучшие в его жизни. В своём мире я пролетел со студенчеством, так что мне есть с чем сравнивать и должен сказать, что жить студентом академии Белговорт легко и занимательно. Сказать, что я жалею о жизни в моём прошлом мире — пожалуй, нет.
И всё бы хорошо, но вчера я получил письмо. Точнее, не я, а Ларри. Письмо из дома, написанное его мамой. В частности, в нём она интересуется, смогу ли я в этот раз приехать к ним в зимние каникулы, а то в прошлый раз не смог и они очень скучали.
И хоть за мной никакой вины в смерти Ларри нет, но почувствовал я себя крайне неуютно.
По своей маме сужу. Ей такую рокировку ни за что никто не смог бы объяснить так, чтобы она смирилась с заменой души.
Пусть я частенько пользуюсь памятью Ларри, когда в этом есть необходимость, но любая мать заметит десятки мелочей, на которые никто другой и внимания не обратит, а ты их совершаешь на автомате.
Достаточно тапочки поставить не на своё место или носки аккуратно сложить, а то и съесть что-то из нелюбимых блюд, и начнутся подозрения. Одну или две нестыковки ещё можно как-то объяснить, но когда косяки целыми букетами пойдут, то тут впору заранее приготовить ответ на вопрос: — Ларри, а ты кто?
Что дальше произойдёт, предсказать трудно, но отчего-то мне меньше всего хочется знакомиться с инквизицией этого мира. Как и в моём мире когда-то было, тут инквизиторов все до дрожи в коленках боятся. Даже преподы и те голос понижают, если им приходится упомянуть про эту организацию всуе.
Происшествие с двумя третьекурсниками, поклонниками Ёлги и Ады, без последствий не окончилось, да и не могло оно окончиться, учитывая характер Быка с Гиеной. Оказывается, такие прозвища оба приятеля получили у себя в группе.
От Ёлги я уже знаю, что прозвища не случайны, пусть и используются в их группе лишь между собой и за глаза.
Бык, тот самый здоровый шкаф, довольно самоуверенный и тупой ублюдок. Бывают такие люди, особенно среди физически крепких парней, которые всем своим видом и общением постоянно бросают вызов окружающим и нарываются на драку, хотя чаще всего их просто хочется убить.
Нашёл меня Бык на
— А ну, стоять, — протянул он ко мне руку, желая ухватить меня за отворот куртки.
В ответ я резко шлёпнул его по протянутой раскрытой ладони, да так, что парня мотануло.
— "А не такой уж он и тяжёлый, как смотрится, — успел подумать я, глядя на результат своего шлепка, — Килограммов на шесть — восемь меня тяжелее, хотя выглядит так, словно у него фора кило в двадцать с лишним".
— Копыта сначала помой, — посоветовал я третьекурснику.
Видимо, про свою кличку Бык был в курсе
— Да ты знаешь, кто я?
— Головка… От тарана, — вспомнился мне старинный восстановленный таран в парке, в виде бревна с бронзовой бычьей головой. Его повесили на цепи и студенты частенько использовали музейный экспонат вместо качелей, усаживаясь на него человек по восемь, — Что хотел?
— Так, студенты. Что происходит? — спросил вышедший из аудитории преподаватель математики.
— Да тут пришёл один, вспоминает слова. Забыл, как на поединок положено вызывать, — бодро ответил я.
— Студент Ронси, вам же запрещены поединки!
— Только поединки с применением магии, а мы с ним на Малой арене, на кулаках сойдёмся, если он сейчас не описается и не сбежит, — отрезал я третьекурснику путь к отступлению.
Подействовало. Бычара промямлил слова вызова, хотя его прямо таки трясло от бешенства.
— В пять вечера встретимся, и не вздумай опаздывать, — чисто по-дружески хлопнул я Быка по плечу и отвалил.
— Ставки делать будем? — с азартом поинтересовался у меня Федр, когда мы перешли в следующую аудиторию.
— Только от себя, без всяких ухищрений. Я из-за этих выборов сейчас, как под увеличительным стеклом нахожусь. Узнают, что мы нарушаем правила, тут же растрезвонят по всей Академии. Последствия, сам понимаешь, будут не из приятных.
Что могу рассказать про бой.
Бычара был силён, крепок на удар, но неповоротлив. Кулак у него тяжёлый. Приняв пару его ударов на блок я заработал офигенную гематому размером в ладонь. Благодаря моей скорости я его забил и запинал. Особенно эффектной получилась у меня концовка. Удался удар с правой по уху, и пока Бык очухивался, я провёл классическую вертушку, попав ему пяткой куда-то в район носа. Падал он красиво, на спину, вскинув руки. Время боя — полторы минуты.
Заработали на ставках мы с этого боя совсем немного. Меньше, чем поставили.
А вот Ёлга и Ада, в довольно приличных нарядах, зря спустились с трибун и под общее улюлюканье меня расцеловали в обе щёки. Чую, даром мне этот эпатаж не пройдёт…
Глава 29
В этот день я долго не мог заснуть. Ворочался, пытаясь понять, где я и что упустил. Беспокойство вызвал поединок, который прошёл чересчур легко и просто. Такого попросту не должно было быть.