Король Артур и рыцари Круглого стола

Акройд Питер

— Подумайте! Вы еще можете сойти с пути, ведущего в ад. Знайте, я не усомнюсь исполнить свой долг. И вот еще что: не верю я в смерть Артура. Вы солгали Парламенту и народу.

Гнев Мордреда разгорелся пуще прежнего.

— Молчите, подлый поп! Еще слово, и я вам голову снесу!

Итак, архиепископ покинул двор и должным порядком отлучил короля-самозванца от Церкви. Тогда Мордред принялся разыскивать епископа, но святой человек покинул Кентербери и укрылся в Гластонбери. Там он поселился в келье отшельника подле церкви и жил в нищете и неустанной молитве. Он молился за английское королевство, понимая, какая угроза надвигается на страну.

Мордред тем временем засыпал Гиневру письмами, умоляя ее покинуть безопасное убежище Тауэра

и ввериться ему, но королеву он убедить не смог. Коротко и ясно она отвечала: раньше она покончит с собой, чем согласится вступить с ним в брак.

Затем пришла весть, что Артур прекратил осаждать замок Ланселота и возвращается с войском, чтобы разделаться с Мордредом. Мордред же созвал всех вельмож страны. Многие поддержали его — дескать, Артур не дал им ничего, кроме битв и кровопролития, а Мордред обещал процветание и мир. Так клеветали на Артура и извращали его добрые дела. Многих из этих вельмож он наделил землями и богатствами, и те, кого он так щедро одарил, его же и предали.

Видите, англичане, какое среди вас поселилось зло? Артур был благороднейшим королем и достойнейшим в мире рыцарем. Этот властитель собрал братство Круглого стола, и его рыцари были всей душой преданы своему сюзерену. Однако лорды этой страны изменили ему и отказали в почтении и повиновении. По какой причине? Потому что англичане переменчивы, ненадежны, вечно ищут новизну в незнакомом наряде. Ничто не удовлетворит нас надолго. [167]

Так вышло и в тот раз. Народ полюбил предателя Мордреда пуще благородного Артура, все приветствовали его и обещали ему свою поддержку. Мордред с войском отправился в Дувр, где должен был высадиться Артур. Он вознамерился силой лишить отца законных владений.

167

Единственный у Мэлори случай прямого соотнесения мифа и современных ему событий.

Приблизился флот Артура, галеоны и каракки [168] , а Мордред дожидался на берегу. Он попытался отбить флот с берега и помешать Артуру высадиться, но не устоял перед его натиском. Рыцари вступили в рукопашный бой, и многие погибли. Артур сам спрыгнул на берег и погнал врагов. Его отвага передалась всему войску, и спутники Артура неудержимым потоком хлынули на берег.

Мордред с остатками разбитого войска бежал.

Завершив сражение, Артур велел подобрать убитых и позаботиться о раненых. Сэра Гавейна отыскали умирающим на палубе большого корабля. Дали знать Артуру, тот поспешил к племяннику, обхватил его обеими руками и вскричал в печали:

168

«Галеон» и «каракка» в разные столетия обозначали разные суда, но всегда крупные и пригодные для дальнего плавания.

— Увы, добрый Гавейн, вы — сын моей сестры, и вас я любил больше всех рыцарей, а ныне вы умираете. Радость покинула этот мир. Вот что я вам скажу: двух рыцарей я любил и отличал, вас и Ланселота. Ныне я утратил вас обоих, и не осталось ничего, кроме горя.

— Дорогой дядя, — ответил Гавейн, — мы с вами оба знаем, что пришел час моей смерти. Я сам устроил себе такую судьбу. Сегодня удар снова пришелся в то место, куда меня ранил Ланселот, и еще до полудня я умру. Спасения нет. И я виню себя за то, что стал причиной войны. Моя гордыня принесла вам позор и печаль. Не поссорился бы я с Ланселотом, не было бы и этой войны. Будь рядом с вами Ланселот, он держал бы ваших врагов в страхе и повиновении. Теперь вы навеки лишились и Ланселота. Я не принес вам ничего, кроме скорби. Прошу вас, дядя, велите принести перо, бумагу и чернила. Я должен написать Ланселоту, пока еще не поздно.

Ему тут же принесли писчие

принадлежности, и Гавейн сперва исповедался перед священником, а потом взял перо и написал:

«Вас, сэр Ланселот, украшение рыцарства, приветствую я, сэр Гавейн. Сообщаю вам, что ныне, в десятый день мая, я вновь получил глубокую рану в то же место, куда меня прежде поразили вы, и теперь эта рана причинит мне смерть. Под стенами вашего замка вы нанесли мне роковой удар, но я сам навлек его на себя гордыней и заносчивостью. Я сам себя погубил. Свидетельствую перед миром, что вы не виновны в моей смерти. И молю вас, Ланселот: вернитесь в английское королевство и посетите мою гробницу. Помолитесь там за упокоение моей души. Я подписываю письмо собственной кровью за два с половиной часа до смерти. И снова заклинаю вас, Ланселот: придите на мою могилу».

Он плакал, и Артур плакал вместе с ним, и от слабости Гавейн лишился чувств. Придя в себя, он принял соборование, а в полдень того же дня скончался. Король велел похоронить его в часовне Дуврского замка. Там и поныне можно видеть его череп с отметиной от удара Ланселота.

Междоусобная война тем временем продолжалась. Мордред привел свое войско к Кентербери и предложил королю сразиться там. На следующий день король вступил в сражение с ним и после долгой кровавой битвы одержал победу. Теперь к Артуру стали присоединяться рыцари, признавшие его дело правым, и он повел армию на запад, к Солсбери, и там был назначен день для новой встречи двух армий, Артура и Мордреда. В понедельник после Троицы им предстояло сразиться там, поблизости от морского берега. Мордред навербовал солдат в Лондоне, в графствах Кент, Суссекс, Суррей, Эссекс, Суффолк и Норфолк — все эти области встали на сторону узурпатора. К Артуру стекались воины из других областей страны, а сторонники Ланселота пошли за Мордредом.

В ночь после Троицы Артуру приснился чудесный сон. В этом сне он восседал на троне в золотом наряде, а трон стоял на высоком деревянном помосте, но был прикреплен к колесу. Под собой король видел глубокие черные воды, страшную бездну со змеями, гадюками и прочими пресмыкающимися тварями. Вдруг Артуру почудилось, будто колесо поворачивается, трон опрокидывается, и он падает в темную воду, а подводные гады впиваются в него зубами. Король громко позвал на помощь; сбежались придворные и разбудили его, но сон настолько поглотил Артура, что сперва король даже не понял, где он. Больше ему заснуть не удалось, и он лежал без сна почти до рассвета. Но перед тем, как занялся день, короля сморила легкая дремота — не сон и не бдение. Он увидел, или ему привиделось, будто он видит, сэра Гавейна в окружении множества прекрасных дам.

— Добро пожаловать, сестрин сын! — сказал король. — Я-то думал, вы умерли, но, благодарение Иисусу, вижу вас живым. А кто эти дамы, прекрасный племянник, которые сопутствуют вам?

— Сир, — отвечал Гавейн, — это все те дамы, за кого я сражался, пока был жив. Я сражался за правое дело, защищая их, и Господь внял их молитве и позволил им отвести меня сюда. Бог велел мне предсказать вашу гибель: если завтра вы вступите в бой с Мордредом, вас, мой дорогой государь, ждет смерть, как и почти всех ваших храбрых рыцарей. Сожалея о вас и ваших людях, Господь даровал мне особую милость: послал меня передать вам предупреждение. Не вступайте завтра в бой с Мордредом. Заключите перемирие сроком на месяц, и Ланселот успеет вернуться в наши края и помочь вам. Он перебьет все войско Мордреда.

Завершив свою речь, Гавейн растаял в тумане и с ним сопутствовавшие ему дамы. Тут Артур проснулся по-настоящему и позвал придворных. Им он велел скликать вельмож и прелатов всего королевства. Когда те прибыли, король поведал им о своем видении и о предостережении Гавейна. Он поручил сэру Лукану и сэру Бедиверу Отважному вместе с двумя епископами отправиться в лагерь Мордреда и договориться о перемирии.

— Постарайтесь убедить его, не жалейте сил, — наставлял их король. — Обещайте ему богатства и земли.