Король-Дракон
Шрифт:
Король Эриадора покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Не хьюгота.
Затем, не желая больше продлевать тревогу ожидания, чародей подал знак одному из стражников, стоявшему перед боковым входом. Тот распахнул дверь, и гном с бородой апельсинового цвета, одетый в пышный пурпурный плащ, ниспадавший поверх блестящей серебряной кольчуги, решительными шагами вошел в комнату.
Оба посла опустились на одно колено, и гном с апельсиновой бородой величественно прошествовал в зал и занял свое кресло рядом с Бринд Амором.
—
— Я весьма польщен, добрый король Беллик, — искренне сказал Фелиз.
— Мой друг Бринд Амор хорошо отзывался о вас, — ответил Беллик, и оба посла оценили всю важность того факта, что Беллик не назвал правителя Эриадора королем Бринд Амором.
— Для меня это большая честь, — сказал де Жюльен. Беллик презрительно фыркнул и взглянул на Бринд Амора.
— Я собрал вас здесь, чтобы сообщить о заключении мирного договора, — объяснил Бринд Амор, затем взглянул на своего друга-гнома. — Больше чем мирного договора, — поправился он. — Знайте же, что отныне королевства Эриадор и Дун Дарроу составляют одно целое.
Фелиз дипломатично улыбнулся, хотя и понял, что положение в Эйвонси вскоре может измениться к худшему. Де Жюльен, однако, откровенно вытаращил глаза, явно не обрадованный перспективой сообщить такую неприятную новость своему безжалостному королю!
— Под флагом Эриадора? — спросил Фелиз.
Бринд Амор взглянул на Беллика, и оба пожали плечами.
— Возможно, у нас будет новый флаг, — усмехнувшись, заметил Бринд Амор, потому что они еще не думали о таких незначительных деталях.
— Но вы, ваше величество, будете выступать и от лица Дун Дарроу в торговых сделках Эриадора с Гасконью? — настаивал Фелиз, думая, что это может принести выгоду его меркантильному государству.
— В разумных пределах, — ответил Бринд Амор.
Гай де Жюльен уже с трудом сдерживался, его нервно заколотившееся сердце подсказывало ему, что здесь кроется нечто большее.
Бринд Амор заметил тревогу посла и продолжал, искренне наслаждаясь спектаклем.
— Все товары, которыми будут обмениваться Гасконь и Дун Дарроу, пойдут через Порт-Чарлей, — объяснил он. — Затем в Кэр Макдональд, а оттуда будут доставляться в поселения гномов в Айрон Кроссе.
Гай де Жюльен заметно содрогнулся.
— А что на востоке? — нажимал Фелиз. — Когда Чамберс будет открыт для торговли с Гасконью?
— Сражения на востоке закончены, — объявил Бринд Амор, и ему показалось, что де Жюльен с трудом переводит дыхание. Король Эриадора получал от этого истинное удовольствие! — Люди Айсенленда не станут выступать против эриадорского флота.
— Украденного флота! — выпалил де Жюльен, прежде чем успел сдержаться.
Бринд Амор пожал плечами и усмехнулся, не собираясь
— Каким бы путем он нам ни достался, этот флот теперь ходит под эриадорским флагом, и воинственные хьюготы не станут сражаться с нашими кораблями, потому что у них нет никакого желания оказывать помощь Гринспэрроу, врагу Эриадора.
Эти слова вызвали волнение всех собравшихся, в строю приближенных эриадорского короля возник шепот, который дошел даже до стражников, стоявших у трех входов в зал. Все эти волны, казалось, тяжело опустились на плечи щеголеватого дипломата из Эйвона.
Барон Гай де Жюльен с превеликим трудом овладел собой, постарался выровнять дыхание. Не означало ли происходящее, что Бринд Амор только что объявил войну его государству?
— Конечно, раз уж мы собрались здесь по такому славному поводу, незачем обмениваться оскорблениями, — сказал Фелиз, пытаясь смягчить обстановку. Новость о союзе между Кэр Макдональдом и Дун Дарроу была превосходной, известие о прекращении военных действий с хьюготами — еще лучше, и Фелиз не хотел, чтобы постоянная вражда между Эриадором и Эйвоном испортила такое замечательное положение. С точки зрения финансовых интересов Гаскони, этим двум государствам следовало как можно скорее заключить мир.
— Оскорблениями? — заикаясь произнес де Жюльен. — Или угрозами?
— Ни тем, ни другим, — резко ответил Бринд Амор, вставая со своего места и нависая над щеголем. Фелиз попытался вмешаться, но могучий волшебник просто отмахнулся от него. — Так вот, знайте, что не будет мира между Эриадором и Эйвоном, пока на троне сидит Гринспэрроу, — объявил Бринд Амор, и более открытого провозглашения войны невозможно было представить.
— Как вы смеете? — задыхаясь спросил де Жюльен.
— Мой добрый король Бринд Амор, — попытался урезонить его шокированный посол Гаскони.
Бринд Амор, видимо, расслабился, но не сел снова, и его нахмуренное лицо не разгладилось.
— Мы просили мира, — объяснил он. — В надеждах на лучшее некоторое время назад в этом же году мы подписали в Принстауне документ, обязывающий обе стороны хранить мир, — от лица короля эйвонского Гринспэрроу документ подписала герцогиня Диана Велворт.
— Обязывающий хранить мир! — громко повторил де Жюльен, обвиняюще подняв палец и, казалось, готовый рвануться вперед.
Оливер послал ему воздушный поцелуй, эта мелочь на мгновение отвлекла внимание посла, чем немедленно воспользовался Бринд Амор.
— Договор разорван! — взревел король Эриадора, сделал шаг вперед, и ошеломленный Жюльен отступил, споткнулся и чуть не упал. Бринд Амор остановился, но его слова пронеслись по залу подобно могучему урагану. — Договор разорван, нарушен циклопами, которые служат вашему вероломному королю! Договор разорван из-за невинных эриадорцев, погибших в деревушках у подножия Айрон Кросса!