Король Эверикии, или Как исцелить дракона
Шрифт:
Немного полежав наедине со своими грустными мыслями, девушка вылезла из-под пледа и пошла в ремзал на обход. Всё было спокойно. У больного с отёком лёгких поднялась сатурация, снизилось давление, грудная клетка уже не ходила ходуном.
– Как самочувствие? – поинтересовалась она. Мужчина движением руки дал понять, что ему намного легче.
Состояние остальных больных было без существенной динамики. Не успела она
– Реанимация, – ответила она.
– В эндокринологии остановка, третья палата. Нам нужен реаниматолог, доктор качает, – раздался из трубки женский голос.
– Один со мной с ремнабором в эндокринологию, – быстро сказала Юля и спешно вышла из реанимации. За ней с мешком Амбу и чемоданом побежала медсестра.
Корпус эндокринологического отделения находился в шаговой доступности от корпуса приёмного отделения с расположенном в нём отделением реанимации. На первом этаже в третьей палате лежала женщина около семидесяти лет с выраженными отёками ног, рук, огромным отёчным животом. Дежурный врач успел ввести воздуховод и проводил по всем правилам закрытый массаж сердца и ИВЛ.
– Сколько времени прошло от остановки? – спросила Юля.
– Пять минут.
– Что сделали?
– Ввели адреналин.
Юля сменила дежурного врача и продолжила мероприятия сердечно-лёгочной реанимации, давая параллельно чёткие указания медсёстрам. В палату вошёл дежурный анестезиолог после завершения экстренной операции в травматологии.
– Помощь нужна? – поинтересовался он.
– Да нет, справимся сами, – ответила Юля.
– Больная с чем? – продолжал анестезиолог.
– Сахарный диабет, 2 тип, на инсулинотерапии, – ответил дежурный врач.
– А что такая отёчная?
– Безбелковые отёки на фоне заболевания печени.
– Какого заболевания? – не унимался анестезиолог.
– Злокачественного, канцероматоз брюшины. Она никаких документов из онкологии не предоставила. Сегодня на КТ выяснили.
– Понятно, онкобольная, терминальная. Юля, давай я всё-таки тебя сменю. Ты уже вон… выдохлась вся. Понятно, что с таким заболеванием мы не спасём. Странно, почему не предоставили выписку из онкологии. Наверняка там написано, что показана только симптоматическая терапия.
– Скорее всего, она и не была у онкологов.
Закончив реанимационные мероприятия, Юля вышла на улицу.
После сердечно-лёгочной реанимации Юлю до утра никто не беспокоил. Дракончик проспал крепким сном, которому можно только позавидовать, почти до начала утренней планёрки. Проснулся он только от голоса заведующей отделением, которая, простояв больше часа в утренней пробке, недовольная вошла в реанимацию.
– Ужас! Когда закончится этот идиотизм! Я несчастные семь километров еду больше часа! И ещё два традиционных ДТП на дороге, не выспались или по телефону пиздели! Ладно бы бабы стукнулись, я бы хоть как-то поняла, а то два мужика! Долбоёбы! А что за беспорядок? – кивком указала она на плед и подушку.
– Я сейчас всё уберу, Анна Викторовна! – спешно ответила Юля, поглядывая на смешно зевающего и потягивающегося дракончика.
– Не убирай! Я сейчас схожу на планёрку к главному. Если он будет орать, как вчера, на обратном пути куплю в церкви свечку, лягу, возьму свечку в руки и буду до конца смены под труп косить.
– Ну и юмор у вас, Анна Викторовна, – засмеялась Юля. – Кстати, я побоялась проводить инфузию эритроцитарной массы. На плазму реакция была.
– Да ну? Я же всё проверила, агглютинации нигде не было. Первая отрицательная. И лаборатория подтвердила.
– Я препараты железа назначила.
– Ну ладно, от греха подальше не буду кровь переливать, – улыбнулась Анна Викторовна. – Уж не знаю, какое чудо произошло ночью, но странно видеть тебя с улыбкой на лице. Вечно кислая ходишь.
– Анна Викторовна, просто я серьёзно отношусь к работе.
– Юля, если ты не научишься переключаться, свихнёшься раньше времени. Послушай совет мудрой женщины!
Пока заведующая находилась на планёрке у главного врача, Юля ещё раз зашла в ремзал и посмотрела на неизвестного мужчину. Состояние оставалось прежним: стабильно тяжёлым, без динамики.
Конец ознакомительного фрагмента.