Король футбола
Шрифт:
Накануне великого дня обе команды должны были уехать из Стамбула на отдых.
Незадолго до отъезда Саид решил привести в порядок домашние дела, показав на собственном примере, что в здоровом теле - здоровый дух. Надо сказать, что он все чаще задумывался о вопросах, которыми раньше вообще не интересовался. Например: как жить дальше? Чем заниматься? Как зарабатывать на жизнь?… Он решил принять проект строительных фирм, распроститься с фамильным особняком и на его месте построить четыре дома; в одном они могут поселиться с тетушкой и мадам Анжелой, другие сдать в аренду. Но все равно
Самым трудным оказалось убедить тетушку в необходимости такого решения. Как только старая женщина услышала, что особняк, в котором она выросла и прожила всю жизнь, пойдет на слом, она лишилась дара речи, а когда пришла в себя, сказала дрожащим голосом:
– Ты родился в этом доме, вырос!… Как же ты смеешь поднимать руку на эту святыню? Нет, Саид, ты так не поступишь!…
– Но, тетушка, поймите, того требует жизнь. Много ли осталось в нашем городе старинных особняков? Все они давно сломаны, а на их месте построены современные дома.
– Ну и что хорошего? Гробы, а не дома! Нет, нет, ты меня не уговаривай, я не могу, я не хочу жить в современном доме!… Раз ты со мной не хочешь считаться, я уйду в дом для престарелых!
– Беррин-ханымэфенди проявила необыкновенное упрямство.
– И я тоже, - вздохнула мадам Анжела.
– Я не гасстанусь с моей госпожой.
– Тетушка, да поймите, в один прекрасный день наш особняк сам развалится от старости!…
– Аллах не допустит, чтобы я до этого дожила…
Все кончилось тем, что Саид заплакал вместе е тетушкой и мадам Анжелой.
– Неужели вы думаете, - всхлипывая, говорил он, - что мне самому хочется покидать наш дом?
Как ни странно, но Саидовы слезы сразу же привели тетушку в чувство. Она вытерла глаза, прижала племянника к своей груди и стала уговаривать так, словно он был маленьким:
– Ну ладно, сын мой, успокойся. Хорошо, бог в ним, с домом. Он действительно старый, и жить в нем неудобно. Ну перестань…
Переезд на другую квартиру прошел тяжело: тетуш» ка желала вывезти из особняка все вещи, не в силах отказаться даже от самой пустячной вещички.
– Ах, тетушка, ну куда мы все это денем? Квартира же меньше дома.
– Я умру, если расстанусь со своими вещами, - решительно заявила она…
Через два дня Саид вместе с товарищами по команде уехал из Стамбула.
Долгожданный день матча наступил. В городе замерла деловая жизнь, все ринулись на стадион. Стамбул опустел…
Перед матчем ПыС во главе с Болтун-беем отправился в мечеть Эйюбсултан, чтобы совершить намаз.
Севим несколько недель безуспешно разыскивала Саида: адреса дома, в котором он теперь жил, она не знала; пойти в клуб ГВН не решалась. Все надежды она возлагала на этот день: перед началом игры она встретится с Саидом и скажет, что ПыС предлагает ему перейти в их клуб, разумеется, за большие деньги. Он, конечно, тотчас же согласится, а после матча они вместе поедут к ней домой. Сегодня он должен увидеть и понять, как она любит его. Она сделает все, чтобы понравиться Саиду, будет с ним нежна и ласкова, как никогда! Не будь она Севим Грифон!… Сегодня она страстно желала поражения своему родному ПыС'у…
Люди сплошным потоком двигались по городским улицам в сторону стадиона. Те, у кого не было билетов, штурмовали стены стадиона, как в далекие века их предки штурмовали стены столицы Византии. Окажись перед ними Китайская стена, даже она не остановила бы их…
Все места на трибунах были заняты за четыре часа до начала матча. Зрители пришли сюда, запасись провизией, прихватив с собой нарды, кости, карты, не забыв бутылки с вином и ракы.
Севим собиралась на матч, как на бал. Она надела самое красивое платье, навешала на себя украшения, не забыла надеть обручальное кольцо. Когда она шла к двери, мать давала ей последние наставления:
– Доченька, мужчинам ни в коем случае нельзя показывать свою благосклонность, иначе они сразу же садятся на голову! Будь умницей, доче…
– Хватит меня учить!
– взорвалась Севим.
– Я не собираюсь больше спрашивать у тебя, что мне делать и как вести себя! Я сама знаю не хуже тебя!
– Ах ты негодная!
– закричала Мехджуре-ханым.
– Полюбуйтесь на эту неблагодарную! Я ее родила, вскормила, вспоила, и она мне, матери, говорит такие дерзости!… Да как ты смеешь?
– Смею! Смею! Смею!
– Голос Севим перешел в визг.
– Ты во всем виновата!… «Ах, не тот цвет, ах, не тот стиль!»
– На помощь!… Умираю!… - завопила на весь дом Мехджуре-ханым, закатывая глаза и падая в кресло.
Севим даже бровью не повела, с невозмутимым спокойствием вышла, громко хлопнув дверью.
– Чтоб ты ослепла, подлая!
– плюнула вслед ей родная мать.
Севим никак не могла решить, куда ей отправиться: к ребятам из ПыС'а или в отель, где разместилась команда ГВН. «Надо побывать, пожалуй, и там и там», - мудро рассудила она и направилась к «Столбам».
– Пусть все черти будут с вами, мальчики!
– с напускной веселостью вскричала она вместо приветствия.
Но мальчики даже не шелохнулись при ее появлении. Кто-то нехотя поднял голову и пробормотал:
– О! Прибыла наша честь и совесть…
– Ну как вы, мальчики?
– Голос Севим потускнел. Ахмед повернулся к ней, но не встал.
– Как видишь. Вчера мы посетили почтеннейшего покровителя нашего Эйюбсултана и сегодня, с помощью Аллаха, рассчитываем обыграть «Нуждарей».
Его слова вызвали смех.
– А ты, сладкая, посиди со мной рядышком, чтобы я играл удачливо…
Севим подсела к Ахмеду, но скоро почувствовала себя одинокой: никто ею не интересовался, как прежде, никто с ней не разговаривал. Она встала и тихонько вышла.
Поймав на улице такси, Севим примчалась в другой отель, где остановились ребята из ГВН. Портье не пустил ее дальше холла.
– Как?!
– возмутилась Севим.
– Почему это нельзя пройти? Что значит запрещено? Откуда такие порядки?
– Вам придется подождать, пока сообщим о вашем приходе Томпсону-эфенди.
– А кто он здесь такой?
– Тренер команды.
– С каких это пор тренер лезет во все дела команды? Пусть командует футболистами на футбольном поле, а не здесь.
Эти слова услышал Томпсон и, подойдя к ней, произнес: