Король и его королева
Шрифт:
Это оказались последние в его жизни слова. Кошка ожила. Судя по всему, «знаток» и в самом деле нахватался каких-то вершков — но то, что включил,выключить уже не смог. Или попросту, запаниковав, не успел. Живых свидетелей, собственно, не осталось, всю картину потом пришлось восстанавливать по осмотру места происшествия и показаниям единственного уцелевшего на том поле. Мужик оказался исполнен житейской мудрости: едва кошка шевельнулась, он припустил прочь что есть мочи, влез на верхушку высоченного дуба лигах в пяти от поля и не слезал три дня, пока все не кончилось.
За эти три дня обезлюдели шесть деревень — ни человека, ни скотины,
Так что Сварогу все же было чуточку неприятно сидеть спиной к этим милым созданиям явно того же пошиба, хотя и понимал, что опасности нет.
— Ну, извини, — сказала Яна, покаянно понурив голову. — Я их и раньше здесь видела, но тогда у меня еще не проснулосьтак, как сейчас, я и не пыталась, знала, что это за звери…
— А что это за звери?
— Боевые роботы, — сказала Яна. — Но, чьи они, никто не знает. И не может определить. В точности как с твоим Вентордераном. Известно только, что еще задолго до Шторма они считались невообразимой древностью. Ты только не смейся над моими скороспелыми версиями, но их, быть может, сделали даже не мы, не наша раса.
— Не буду смеяться, — сказал Сварог серьезно.
Стоит ли смеяться, если у тебя самого, если можно так выразиться, стоит в конюшне некий конь, которому миллионы лет, и точно так же непонятно, что он такое?
Сварог осторожно спросил:
— И ты полностьюможешь держать их в руках?
— Ты же видел… Знаешь, — Яна повернула к нему серьезное личико. — Мне показалось, что это не совсемроботы. Такое впечатление, что они мне обрадовались и даже ласкались. Извини, что я тут взялась…
— Глупости, — сказал Сварог. — Раз ты полностьюдержишь их в руках. Подарить их тебе, что ли, на свадьбу? Раз ты умеешь с ними обращаться.
— А что я буду с ними делать? — пожала плечами Яна. — Это в первую очередь убийцы. Здесьменя и так охраняют. А наверху… Совершенно не представляю, зачем мне там роботы-убийцы. Пусть уж и дальше лежат, как украшение дворца. — Ее лицо стало задумчивым и серьезным. — Хотя… Когда-нибудь могут и пригодиться…
У Сварога при ее последних словах возникла перед глазами крайне завлекательная картина: это милые кошечки, добравшись до Акобара, устраивают Брашеро и его шайке панихиду с танцами… Но вот знать бы точно, останутся ли они целыми и невредимыми, когда по ним начнут палить из
Яна опустила голову ему на плечо, прикрыла глаза:
— Ты не сердишься, что я вот так взяла и ушла?
— Ну что ты, — сказал Сварог, обнимая ее покрепче.
— Я давно уже думала… — сказала Яна, не открывая глаз. — Знаешь, у меня ведь никогда не было дома.Ну, разве что только покои в Келл Инире… но только до той поры, пока не умерли родители. Тогда все вокруг вдруг стало чужим. Вокруг постоянно толклись, не давали побыть одной, могли ввалиться в любой момент, потому что «так надо», заставить что-то делать, подписывать, сидеть на троне и повторять то, что шептали на ухо…
— Но ведь ты выросла, — осторожно сказал Сварог.
Яна, с закрытыми глазами, грустно улыбнулась:
— К тому времени, когда я выросла, успела эту громадину возненавидеть раз и навсегда… И ничего уже с этим не поделаешь. — Ее голос звучал мягче, умиротвореннее. — А здесь я словно бы дома… Никто не вломится, не заставит прикладывать печать на очередную ненужную бумагу… — Она пошевелилась, чуть напряженно произнесла: — Можно тебя попросить… Вентордеран такой большой… Здесь не найдется пары комнат, которые были бы как бы мои? Именно «как бы», не думай, будто я пытаюсь что-то у тебя оттяпать. Просто… Я все время прихожу в твоикомнаты, ложусь в твоюпостель. А как хорошо было бы иметь что-то, хотя бы на словах свое… Чтобы мы обедали в моейгостиной, и ты ложился в моюпостель. Понимаешь?
— Понимаю, кажется, — сказал Сварог. — Благо тут и думать долго не нужно… Пошли.
— Куда?
— Увидишь…
Он давным-давно успел изучить весь Вентордеран. И до сих пор иногда ломал голову, для чего — вернее, для кого— предназначалась самая маленькая башенка Вентордерана, Аметистовая. Словно бы отдельный замок в замке, предназначенный для обитания одного-единственного человека, причем, несомненно, женщины. Уж никак не мужчины, судя по убранству спальни, гостиной, еще пары комнат, ванны. Мебель, шкафы, явно предназначенные для платьев, огромное овальное зеркало в изящной раме, с изящным шкафчиком, каких он немало видел в будуарах знатных дам, разве что стиль незнакомый. Масса других мелочей, в комнатах мужчины ненужных и совершенно неуместных.
Правда ни в шкафах, ни в ящиках он не отыскал ровным счетом ничего— ни обшитого кружевами носового платка, ни сережки, ни гребешка, ни даже булавки. И, тем не менее, Аметистовая Башенка — это женские покои, никаких сомнений. Быть может, в свое время какая-то постоянная фаворитка Фаларена задержалась здесь надолго. До истины уже не докопаешься.
Они обошли Аметистовую сверху донизу — благо много времени это не отняло, всего два этажа, шесть комнат с ванной. С каждой комнатой глаза Яны делались все восхищеннее, словно у ребенка, попавшего в богатый магазин игрушек.
— Ну как? — спросил Сварог, когда они, обойдя все, вернулись в спальню (где постель предназначалась явно не для одного).
— Прелесть, — выдохнула Яна. — Чудесный домик.
— Дарю, — сказал Сварог.
— Нет, правда? — она словно бы не могла поверить.
— Правда, — сказал Сварог. — Это твой дом,Вита.
— Только мой… — прошептала она, глядя как-то странно. — И они сюда не придут, не будут донимать… Только мой…
— Ну, я надеюсь, ты меня иногда все же будешь сюда пускать? — спросил Сварог.