Король интриг
Шрифт:
Скажет тоже, хоромами. Ничего подобного. Мама фармацевт, а папа на заводе инженером-электриком работает. Еще сестренка есть. Звезда детского сада и рыцарь, убивающий в хлам наши нервы. Там даже если бы у нас и были хоромы, Маруська бы от них и стен-то не оставила. А с Анькой жить я не хочу по другой причине. Она проста, как инфузория: начнем жить вместе, дружбе придет конец. Чаще всего ведь так и бывает. Сначала всё шикарно, а потом кто-то вилку не помоет, а кто-то сумку не в том месте бросит. Одна промолчит, а другая не сможет.
— Давно хотела тебе сказать, — прокашливаюсь в кулак, пытаясь сохранить серьезное выражение лица. — Ань, ты храпишь и ногами, когда спишь, брыкаешься.
По ее звонкому смеху я еще раз убеждаюсь, что жить вместе на постоянной основе нам нельзя. Уж лучше я пойду знакомиться с Цербером в очках, чем подругу потеряю. Конечно, может, и не разругаемся, но рисковать я точно не стану.
— А если серьезно? — продолжает настаивать она. — Место есть. Да и у тебя выбора особого нет. Смотри, последний раз предлагаю.
— Так я и говорила серьезно. Ты и правда храпишь, как наша кошка персидская. Занавески на окнах шевелятся.
По поводу места Алипатова не обманула. Ей однушка от бабушки досталась, в которой мы сейчас и находимся. Просторная, но до ужаса холодная. Не квартира, а морозильная камера. Но все равно, как только один шибко умный студент узнал про собственную недвижимость моей подруги, так костьми ложился, умоляя о встрече. Никто и не подумал, что ему прописка была нужна. Анька у нас красавица. К тому же не по годам умная. Ноги от ушей, коса до копчика, а глаза… глаза как у младенца. Насыщенного синего цвета. И вот разве можно мимо такой пройти? Нет, конечно.
— Так что делать будешь?
— Не знаю. Виталику звонить надо.
— И правильно. Он вас с этим паразитом свел, вот он пусть и разводит.
И развел. Правда, сначала заднюю давал и считал, что единственный выход из ситуации, который он может мне предложить, чтобы вину свою загладить — это переезд к нему. И больше, мол, без вариантов. Про друга-мошенника говорить отказывался. Стыдно было, наверно. По крайней мере, Сычева понять можно. Виталик у нас мальчик совестливый. Он и в детстве таким был. Я-то знаю. За одной партой всю школу просидели, а потом и в универ вместе пошли, прямо в одну группу.
— Тогда мне ничего не остается, кроме как идти заявление писать. Дохлый номер, но не дарить же этому гаду деньги. — А что? Пусть Витал в курсе будет, что я просто так это не собираюсь оставлять.
— Какое еще заявление? — настораживается он после секундной паузы.
— Друг мой, это мошенничество. Почему ему должно все сойти с рук?
— Ну да, — как-то рассеянно подтверждает он мои слова и просит дать ему время, чтобы позвонить какому-то общему знакомому.
Я еще продолжаю с ним разговаривать, а он уже трубку бросил.
Вздыхаю и смотрю, как Анька постельное белье из шкафа достает. Вот что значит настоящая подруга. Девушка сразу
Да! Теперь можно и переодеться. А при таком холоде нужно натягивать на себя всё, что в сумке есть. Кстати, почти так и я сделала. Колготки с начесом снимать не стала, прямо на них штаны спортивные надела. И в свитер влезла, под которым водолазка была. В зеркало на себя смотрю и капусту вижу. Ага. Сто одежек, блин. И волосы в разные стороны.
— Да красивая, красивая, — смеется Алипатова, когда я на отражение свое морщусь.
Обычная. Длинных волос нет. Рост маленький, Витал, вообще, в детстве полторашкой обзывал. Глаза стандартно зеленого цвета. Не страшная, нет. Скорее просто милая.
— Угу. Ты еще красивых не видела. Я сегодня с одной столкнулась на вокзале. Не девушка — там целая львица. Но на-а-а-аглая. Жуть.
— Кого не поделили?
Я уже в курсе, что будет, если знакомые про мой сон на скамейке узнают. Надо молчать.
— Назара. — Из двух зол, как говорится. Уж лучше я ей про Суханова расскажу.
— Кого?
— Нашего короля универа. — Его и правда так называют. А он и рад стараться поддерживать такой имидж.
В двух словах рассказываю о сегодняшнем утре, хвастаясь, какая я умница и как смогла соловушке клюв сжать. И пусть ей на мои слова плевать с высокой колокольни, пусть рыжая только Назара и послушала. Главное, несколько раз я смогла заставить ее от удивления открыть рот.
— Не знаю, что в нем девчонки находят. — Аня качает головой и задерживает свой взгляд на мне. — Там только мордашка симпатичная. Но длинный язык заставляет и о ней забыть.
Снова-здорово. На первом семестре как было? Девчонки разбивались на два лагеря. Одни за Корнеева, другие за Суханова. Анютка была в первом отряде.
— Зато Даниил сама серьезность, да? — подшучиваю над ней и не успеваю отмахнуться от летящий в меня подушки. Ага. Я первая с крючка влюбленности соскочила. Алипатова несколько месяцев на Корнеева заглядывалась.
— А вот и да. Даня хороший. Ты видела, как он за Туськой своей ухаживает? Пылинки сдувает. Глаз не сводит. Думаешь, Назар твой так сможет?
Не знаю. Просто я считаю, что каждому нужен свой человек. Тот, ради которого и с пылью начнешь бороться, и в самого глазастого превратишься. Наверно, Суханов такого человека еще не встретил. И не нам судить его личную жизнь.
— Он не мой.
— Но он же тебе нравился. — Подруга снова повернулась ко мне. — Хотя обе дурочки. Где мы и где короли?
Вот же. Нашли о чем разговаривать. Прям больше тем нет. Да кто меня за язык тянул, про так называемое знакомство с Сухановым вспоминать? Подумаешь, увидела. Увидела и забыла. Лучше бы про учебу за этот день чаще вспоминала. Завтра первой парой химия. Таблица Менделеева важнее всяких там королей.