Король Матиуш Первый
Шрифт:
Матиуш вскрыл конверты и показал поддельные бумаги. Там было написано:
Теперь, когда все дикие короли мои друзья, вы совершенно мне не нужны, Я уже один раз вас победил, попробую второй, И тогда вы будете меня слушаться. Объявляю вам войну.
А пятый тюремный стражник вынул из кармана помощника секретаря вместе с носовым платком смятые приглашения белым королям.
Арестованному было приказано подписать протокол, что все это правда. Был вызван по телефону государственный секретарь, который и явился
— Ах, мерзавец! — кричал он. — Я хотел прийти сам, а он так меня просил, так просил, сказал, что хочет меня заменить; купил мне билет в цирк, будто бы в цирке такое хорошее представление, а я, дурак, ему поверил.
На суд приехали сразу пять генералов.
— Обвиняемый, говорите правду, это может облегчить вашу участь. Если же станете вилять, будет плохо.
— Буду говорить правду.
— Как давно вы занимаетесь шпионажем?
— Три месяца.
— Почему вы стали шпионом?
— Я проиграл в карты крупную сумму и не мог отдать. А карточные долги, как известно, нужно платить в течение двадцати четырех часов… Вот я и взял казенные деньги.
— Вы их украли.
— Я думал, что смогу их отдать, думал, что отыграюсь.
— Ну и что дальше?
— Я снова стал играть в карты, чтобы отыграться, и проиграл еще больше.
— Когда это было?
— Полгода тому назад.
— А что было потом?
— Потом я все время боялся, что будет ревизия, и меня посадят в тюрьму. И вот я поехал к иностранному королю и стал его шпионом.
— Сколько он вам платил?
— По-разному: за важные сведения я получал много, за маловажные — мало. Но за сегодня я должен был получить очень много денег.
— Господа генералы-судьи, — сказал министр юстиции. — Этот человек совершил три преступления: первое преступление — похищение государственных денег. Второе — то, что он шпион. А третье — это то, что он хотел, чтобы началась война, в которой снова погибло бы столько невинных, Я требую для него смертной казни, согласно параграфу 174. Обвиняемый не является военным, так что нет надобности его расстреливать, а достаточно повесить. Что касается государственного секретаря, то он тоже отвечает за своего помощника. Я сам люблю ходить в цирк, но на такое важное заседание он должен был явиться лично, а не присылать шпиона. Это большая небрежность, и за это ему следует дать полгода тюрьмы.
Судьи удалились на совещание, а Матиуш подошел к старшему министру и шепотом спросил:
— Почему наш шпион говорил, что это должен сделать секретарь, а не его помощник?
— Ах, сведения шпионов не могут быть абсолютно точными. Шпион не может слишком много спрашивать, это привлекло бы внимание. Он должен быть очень осторожен.
— А как умно он посоветовал, чтобы не спешить с арестом, а подождать, пока будет заседание, — удивился Матиуш. — Меня все время подмывало его арестовать.
— О нет, так делать нельзя. Лучше всего прикинуться, что ничего не знаешь, и захватить изменника на месте преступления. Чтобы он уже никаким образом не мог вывернуться.
Церемониймейстер трижды ударил серебряной тростью о стол, и генералы вошли в зал.
— Объявляю приговор: государственный секретарь приговаривается к месячному тюремному заключению, а его помощник к повешению.
Приговоренный стал так громко плакать и просить о помиловании, что Матиушу стало его жаль.
Матиуш вспомнил, как его самого судил военный суд, и он остался жив только потому, что судьи поспорили, расстрелять его или повесить.
— Вашему королевскому величеству принадлежит право помилования. Смертную казнь можно заменить пожизненным заключением.
Матиуш написал на приговоре:
Заменяю пожизненным заключением.
И угадайте, в котором часу пошел Матиуш спать?
В три часа ночи.
35
Матиуш не успел еще позавтракать, когда пришел журналист.
— Я первый хотел принести вашему величеству сегодняшнюю газету. Думаю, что вы, ваше величество, останетесь ею довольны.
— А что там нового?
— Пожалуйста, прочтите.
На первой странице был такой рисунок: Матиуш сидит на троне, а тысячи детей с букетами в руках стоят перед троном на коленях. Под рисунком были стихи, восхвалявшие Матиуша до того, что даже называли его самым великим королем от сотворения мира и самым великим реформатором. Называли его сыном солнца и братом богов.
Матиушу не понравились ни стихи, ни рисунок, но он ничего не сказал, так как видел, что журналист всем этим очень гордится.
На второй странице была фотография Фелека и статья: Первый в мире ребенок-министр. И опять хвалили Фелека, что он такой умный и деловой, что как Матиуш побеждал взрослых королей, так Фелек победит взрослых министров.
Взрослые не умеют управлять, — было написано там. — Потому что они не умеют бегать и им даже не хочется. Потому что они старые и у них болят кости.
И так вся страница.
И это Матиушу не очень понравилось, так как незачем хвалиться, когда еще неизвестно, что будет. И на старых тоже нехорошо так нападать. С того времени, когда Матиуш начал по-настоящему управлять, он жил с министрами в согласии, охотно слушался их советов и многому от них научился.
А дальше в газете была интереснейшая новость: Пожар в королевских лесах.
— Самый большой лес иностранного короля горит, — сказал журналист.
Матиуш кивнул головой в знак того, что видит, и очень внимательно прочитал, что было об этом написано. Рабочие, которые рубили лес, бросили папиросу, и возник страшный пожар.
— Однако странно, — сказал журналист, — я понимаю, что летом сухой лес может загореться, но сейчас, когда совсем недавно лежал снег? И говорят, был какой-то грохот, А ведь когда горит лес — никакого грохота не бывает.