Король на горе
Шрифт:
Хотя во втором случае мой Волк был как раз против, но я не внял. Вернее, не успел внять.
И вот теперь Бури…
– Да, мне ведомо, что он не из лучших, – ответно прищурился я. – А вот почему так считаешь ты?
Вот за такие высокомерные улыбочки вроде той, что изобразил сейчас Бури вместо ответа, настоящие средневековые феодалы и рубят головы, казалось бы, преданным слугам.
К счастью, я – ненастоящий. А мой комплекс неполноценности столь обширен и разнообразен, что ухмылки подчиненных занимают в нем самый низ рейтинга «оскорбленное самолюбие». Тем более что моя задача – не убить надменного подчиненного,
– У меня было много учителей, – пренебрежительно уронил я. – Этот был не из главных. Однако он не дал мне повода не доверять его знаниям. Ты считаешь, он был невеждой? – Я изобразил задумчивость. – Не уверен. Возможно, это я был недостаточно внимателен… – Тут я сделал многозначительную паузу, а потом уронил небрежно: – …Или ты.
– Не я, – качнул головой мой снайпер. – И не ты. Учителю не заметить твои ошибки невозможно. Все равно, что… – он умолк, подбирая слова: – Все равно что не заметить брешь в стене щитов.
Очень хорошо. Телега стронулась. Поедет или нет?
Я молчал.
Бури тоже молчал. Сверлил меня глазами-буравчиками…
И – наша взяла! Он решился!
– Позволь, господин, я покажу.
Я солидно кивнул, проглотив ликующий вопль.
Сейчас произойдет что-то невероятно важное.
Я чуял это так же явно, как рыбную вонь от развешенных на берегу сетей.
Брать жердь Бури не стал. Воспользовался одним из учебных копий, трехметровым, то есть древком без наконечника, почти на метр длиннее моей жердины.
Взял и начал движение.
Сначала я не заметил ничего особенного. Практически тот же рисунок. Ну разве что движения не такие размашистые, а более экономные, и темп побыстрее.
Но вскоре я увидел и отличия. В одном месте – совсем по-иному идет переход из позиции в позицию. В другом выхлест заканчивается не открыто, с фиксацией, а уходом в еще одно вращение, со снижением центра тяжести и выходом на следующую связку не через обрыв и остановку, а без разрыва. И мне, человеку опытному, сразу стало понятно, что именно так и надо. Действительно, брешь в стене щитов. Мог бы и раньше заметить.
Теперь я следил с утроенным вниманием, но больше таких серьезных пробелов не было.
Впрочем, я старался запоминать любую мелочь. Слава богу, память у меня в таких вещах безупречная. Неудивительно. С моим-то опытом.
О! Еще одно отличие. Бури закончил таолу не резким срывом, а плавненько перетек из конца в самое начало.
А ну-ка теперь и я попробую откорректированный вариант.
Повтор комплекса мы начали уже вместе. И я опять увидел небольшие отличия, причем очень интересные. Бури увеличил темп и как бы оптимизировал под это ускорение общий рисунок. Оч-чень интересно! И очень органично. Я прям-таки всем своим организмом ощущал, насколько удобнее (по-другому не скажешь) стало двигаться. Это было как музыка, только пели не голосовые связки, а все тело. И я вдруг понял, что к такому важнейшему делу, как убийство себе подобных, этот, как его, танец небесного стража не имеет никакого отношения. Что это именно «открытие врат», как поэтично выразился суровый Бури. Только не на то небо, которое над головой, а на то, которое… Нет, не внутри. Внутри – это частность. То, которое везде.
А мы тем временем прогнали весь комплекс еще раз и еще быстрее.
А потом пришел мой Волк,
Я остановился сам. Не потому, что иссяк. Нет, силы были. И Волк мой никуда не ушел. Был здесь.
Просто ко мне в гости пришел еще кое-кто. Вернее, пришли. Заря и Вильд.
Глава 4. О крепости родственных связей
– Вильд, выйди! – немедленно потребовала Заря, как только мы вошли в дом.
Парень поглядел на меня. Кажется, я его удивил. Уж больно счастливая у меня рожа для человека, который только вчера разосрался не только с князем, но и с лидером его дружины, который заодно был их с Зарей отцом.
По мнению юного героя, я должен был пребывать либо в ярости, либо в глубокой печали. Уж не знаю, что им сказал папа, вернувшись, но вряд ли что-то хорошее.
– Выйди, я сказала!
Вильд гневный возглас сестры проигнорировал. Мужает парнишка. Еще месяц назад он бы вышел без звука.
Я кивнул и показал рукой: все будет нормально.
Мне он поверил.
– Отец хочет тебя вызвать! – Тут же выдала она главную семейную тайну. – Он на тебя страшно зол! Зачем ты его разозлил? Ты меня не любишь?
Ах какие глазки! Так и хочется сдаться на милость победителя.
Я не стал отвечать, просто поцеловал. Страстно. Наилучший ответ, который я знаю на такой вопрос. Особенно если можно на этом не останавливаться.
Останавливаться мы не стали.
От Зарёнки так дивно пахло! Солнцем, юностью, свежескошенной травой…
Рот она зажимала моей ладонью. Впивалась зубами так, что не будь я гребцом, прокусила бы до крови.
Впрочем, закончилось все быстро. Вряд ли оставшийся за дверью брат позволил бы нам миловаться долго.
– Я сбежала, – сообщила мне девушка, утираясь полотенцем, еще влажным от моего пота. – Давай сбежим вместе! Забери меня на свой остров! Клянусь Перуном и Мокошью, я буду тебе послушной женой!
Ага! Перун, как его там… Молниерукий, особенно располагает адептов к послушанию. На поле битвы. По пояс в крови врагов.
– Не получится, моя хорошая. Если мы сбежим, твой отец запросто нас догонит. У него – самый быстрый драккар на Лебединой дороге.
– Ой! Я не знала! – Расширила и без того огромные глазищи. – Тогда… он тебя убьет!