Король ничего не решает
Шрифт:
— Обычная молодая девушка, в голове ветер, в крови любовь, в сердце доброта, основанная на отсутствии опыта. Вообще ничего особенного.
— Любовь в крови? — с улыбкой уточнил Даррен, Вера кивнула, тоже чуть улыбаясь:
— Именно так. Она сияет. Потому и ко мне хорошо отнеслась, что я ей не конкурентка, в ней столько любви, что нет места зависти — у неё уже всё хорошо, потому что она уверена в том, что любима и офигенна. Люблю находиться в компании таких людей, они заряжают позитивом.
— Думаете, она влюблена?
— Сто пудов.
— Сможете предположить, в кого?
— Смогу
— Откуда вы знаете, что он солдат?
— Божественное озарение, — иронично двинула бровями Вера, Даррен показательно вздохнул, она рассмеялась и сказала серьёзнее: — Я тоже была подростком, и разбираюсь в подростковой любви, она похожа на безумие. И у Шарис сейчас стадия глубокого обострения, она не в волнении "любит/не любит", она уже счастлива, и уверена, что скоро станет ещё счастливее. А когда ты настолько счастлив, что тебя любят, и ты любишь, и всё совпало, то любишь весь мир, и всех мужчин, как будто они все его братья. И чем больше они похожи на него, тем сильнее они нравятся, а когда внутри столько любви, что она из ушей выплёскивается, её нереально скрыть. Она балдеет от мужчин в форме, особенно в зелёной.
— Многие любят мужчин в форме, — усмехнулся Даррен, Вера медленно покачала головой:
— Это другое. Она не рассматривает каждого в отдельности, она в кайфе от них всех, и хочет их всех заобнимать и носиться с ними вприпрыжку, потому что они просто классные, вне зависимости от личности. Когда её приглашали, она танцевала с удовольствием, но без эротики, это братская любовь к подобному, как у меня к Двейну, и её очень много. Обычно так бывает в первый месяц отношений, даже в первую неделю-две, дольше это не длится, потому что организм такой гормональный армагеддец долго не выдерживает, это большая нагрузка.
— Интересно, — с улыбочкой протянул Даррен, кивнул сам себе, — солдат в зелёном… Я подумаю над этим. Спасибо, это было очень интересно. Идём?
Вера осмотрелась и спросила:
— А охрана?
— Я сейчас распоряжусь.
Вера стала поудобнее и приготовилась ждать, Даррен усмехнулся:
— Вы хотите меня проверить?
— Я хочу их увидеть. Посмотреть им в глаза, запомнить их лица, пожелать удачи, на всякий случай, — она опять изображала тупую, до которой намёки не доходят, Даррен повздыхал, отвернулся и достал из-за пазухи амулет-трубку, такую же, как у неё. Замешкался, с неуверенной улыбкой посмотрел на Веру и кивнул на её коробку-оригами на столе:
— Можно забрать?
— Забирайте, — великодушно разрешила Вера, он взял коробку, сложил-разложил, улыбнулся и скосил хитрый взгляд на Веру, как будто прося сохранить его секрет:
— Люблю эти штуки. Вы готовы?
— Да.
Он отвернулся, провернул амулет, вызвав пятёрку специальных мальчиков, экипированных куда основательнее,
— Госпожа Вероника, Призванная, хочет пожелать вам удачи.
Вера осмотрела одинаковых ребят от подкованных сапог до здоровенных револьверов, маленьких арбалетов, и пухлых разгрузок, увешанных баночками и амулетами, заглянула каждому в глаза под маской, и сказала:
— Удачи, ребята.
Все промолчали, один улыбнулся, Вера посмотрела на него внимательнее, он выглядел немного знакомым, и на кого-то похожим.
«Тот парень, который предлагал мне помочь скупиться на рынке, в тот день, когда я расписала пятую квартиру под скотобойню. На Даррена похож.»
Даррен громко прокашлялся за спиной, парень резко опустил глаза, Вера улыбнулась и обернулась:
— Я готова.
Даррен выставил специальных мальчиков за дверь, шёпотом отдал распоряжения, сказал Вере вызвать группу, предложил ей руку. Она взяла.
Его ладонь оказалась сухой, прохладной и твёрдой, как будто она держала в руке лапу крупной птицы.
«Птицы — родственники динозавров, Вера, не расслабляйся.»
Она в который раз послала прокурора к чёрту, осмотрела специальных мальчиков министра Шена, на этот раз в неброском гражданском, узнала телепортиста, кивнула ему и провалилась во дворец Кан.
7.39.13 Чай с пожарными
Во дворце Кан шёл дождь. Мелкие частые капли шуршали по граниту, покрытому тонкой плёнкой воды, она быстро и равномерно уходила в специальные желоба по бокам от лестницы, текла вниз, соединяясь с другими потоками и усиливая шум до плеска порожистой реки. В самом низу ручьи вливались в реку, вытекающую из-за Дворца Знаний, пересекающую двор и уходящую в сторону Дворца Наследника. Она посмотрела вниз, на реку, на перекинутые через эту реку мосты, один широкий в центре и два поуже по бокам. Дальше тянулась площадь, разделённая крупными квадратами серого гранита, упиралась в центральные ворота, запертые на засов, с маленькой приоткрытой калиткой. Уйти?
Она посмотрела в другую сторону, на красные ворота, насквозь мокрые, и оттого как будто грязные и старые, на потёки ржавчины под гвоздями, на замок, от которого не было ключа у главы дома. Под воротами устало от безысходности скулил волк, насквозь мокрый, он почему-то не уходил, а сидел в самом центре, упираясь в ворота лбом и прижав уши. Она посмотрела вверх и поняла, почему — над воротами был козырёк, с него текла вода, но на голову волка попадало всё-таки меньше, чем на хвост. Она знала другой путь.
Свернув вправо, она быстро пересекла двор, остановилась перед круглым порталом на территорию Дворца Наследника, дракон наверху показал ей зубы. Она задрала хвост и вошла — она здесь уже была, её сюда пригласили, имеет полное право.
Даррен держал её за руки и внимательно смотрел в глаза, Вера кивнула ему и отодвинулась, он посмотрел на часы, шёпотом сказал телепортисту:
— Двадцать семь. Это плохо?
Телепортист неоднозначно двинул плечами, у Веры на груди завибрировали "часы" — телепортист врал, он знал, что это плохо.