Король пепла
Шрифт:
— Увы, Ваше Святейшество, наши мэтры погибли. Они принесли себя в жертву ради миссии Волны.
Коум не хотел углубляться в детали. Миссия Януэля была слишком важна, чтобы разглашать ее жрецам других орденов. К тому же то, что произошло в Башне материнской лиги, было недоступно пониманию непосвященных.
— Мы последние из учеников Алой Башни Альдаранша… и я даже не знаю, остались ли в Миропотоке другие башни, — заключил юный фениксиец.
— Что касается империи, — добавил один из пегасийских разведчиков, —
— А солдаты… стража?.. — наугад спросил один из ликорнийцев.
— Поражение полное, — сказал мужчина в серебряных доспехах. — Насколько мне известно, этот город — один из последних рубежей.
— Значит ли это, что большая часть войск Харонии теперь стягивается к Ликорнии? — спросил Фатум.
— Боюсь, что так, — произнес Коум. — Хотя у нас нет известий от северных королевств, от Пегасии, Земли Василисков…
— Тогда вам повезло, что вы оказались в пустыне, — перебил его Фатум. — Ваши мечи нигде не пригодятся больше, чем здесь.
— Вы думаете, что у нас нет никаких шансов одержать победу? — спросил Мэл.
Муэдзин задумался.
— Почти все наши Единороги погибли, а войско теперь является просто символическим. У нас остались лучники, храбрые пехотинцы и лошади. Мы старались замедлить продвижение Харонии, отдалить неизбежное. Наших войск совершенно недостаточно, чтобы изгнать атакующих. Нам удалось закрыть одну Темную Тропу, но их столько…
— А наше оружие? Разве оно не пригодится в будущих битвах?
— Помощь и утешение, мой юный друг. Это позволит ликорнийцам сражаться до конца и сохранить гордость.
— Простите, но у наших мечей есть качества, о которых вы не подозреваете, — возразил Мэл. — Я надеюсь, что они окажутся ценнее, чем вы думаете.
— Надеюсь на это всем сердцем, — подтвердил Фатум.
— Какова ваша стратегия? — спросил один из пегасийцев.
— Наши лучники стоят на городских стенах. Пехотинцы будут защищать ворота, часть пехоты скрывается в окрестных дюнах. Благодаря Единорогам мы сможем сыграть несколько шуток с харонцами… но не более того.
Пегасиец спросил Коума:
— У вас есть другие предложения?
— Да Кроме мечей мы принесли урны с пеплом наших Фениксов. Некоторые из наших спутников имеют достаточно энергии, чтобы приступить к их Возрождению.
Муэдзины и пегасийцы вытаращили глаза. Юноша так просто говорил об одной из величайших тайн своей лиги! Коум заметил их реакцию, и его душа наполнилась гордостью.
— Мы просим разрешения разместить урны в охраняемом помещении, чтобы пробудить там Фениксов.
— Решено, — тотчас отозвался Фатум. — Прямо здесь, если хотите. Этот дворец ваш.
— Место нам подходит, — согласился Коум и тут же подумал: «Как же их должен впечатлять
Затем он понял, что побудило муэдзина принять такое решение. Страх. Страх перед Фениксами.
Словно желая дать отпор, заговорил одни из молчавших до этого муэдзинов.
— Мы также обдумывали план, который позволит помешать Темным Тропам. Он пока не совсем готов, но мы будем усиленно над ним работать.
— Прекрасно, — сказал Фатум. — Предлагаю, чтобы мечи фениксийцев были розданы нашим лучшим воинам.
— Нам нужно лететь обратно, — сказал пегасийский разведчик, вставая из-за стола. — Необходимо как можно скорее добраться до Лиденьеля.
— Разумеется, — одновременно произнесли Коум и Фатум. — Спасибо за вашу бесценную помощь, — добавил юный монах.
— Удачи. — С этими словами разведчики пожали ему руку.
Муэдзины уже собирались последовать за ними, но тут Коум, судорожно вздохнув, привлек внимание Фатума.
— Если вы позволите, есть еще кое-что, что мы хотели бы с вами обсудить.
— Говорите.
Коум кивнул Калло, и тот отворил дверь Зала Кланов.
За ней стоял Эзра. Его плечо было перевязано широким куском ткани, а бурнус в этом месте был разорван. Тем не менее он сохранял достойный вид.
— А! Вот он! А я-то спрашивал себя, когда вы наконец решитесь назвать человека, которого вы встретили в пустыне. Эзра! Муэдзин-дезертир… — сказал Фатум, бросив на него взгляд, полный ненависти. — Знаешь ли ты, как ты меня разочаровал, какую боль мне причинило твое бегство? Предатель!
— После смерти моего сына… — начал Эзра.
— Это не повод! — вскричал Фатум. — У всех нас сыновья погибают в сражениях! И все же мы не спасаемся бегством.
Муэдзин явно был вне себя. Он расхаживал вокруг стола, стиснув зубы.
— Что… что с ним будет? — робко спросил Коум.
— Ему отрубят руки. Таков наш закон.
— А вы не думаете… — попробовал было возразить монах.
Фатум тотчас остановил его царственным жестом.
— Чужеземцам не позволено диктовать условия ликорнийцам. Я ценю то, что вы для нас сделали, Коум из Альдаранша, но здесь вы уже не властны. У нас свои обычаи. Уважайте их. Даже если вы с ними не согласны, молчите. Эзра знал, какое наказание его ждет.
— Но без него мы не смогли бы прийти к вам на помощь, — настаивал Коум.
— Еще одно слово, и я брошу вас в подземелья Эль-Задина, — сухо сообщил ему муэдзин.
— Можно мне сказать? — хрипло осведомился Эзра.
— У тебя нет права на защиту, — предупредил его Фатум.
— Я не собираюсь защищаться, о служитель Единорогов. Я хочу сказать, что согласен с приговором. Я сам пришел за ним. Он мне нужен. Он успокоит мое сердце.
— С этим невозможно согласиться! — воскликнул Мэл, вскочив на ноги.