Король Руси
Шрифт:
— Но…
— Что?
В общем разговора не вышло. Ян просто не был готов к тому, что руа Франции и его окружение окажутся настолько информированы, относительно дел на восточных пределах Европы. А зря. Потому что Людовик давно и с большим интересом отслеживал приключения этого львенка. Видел попытки Святого Престола организовал Персидскую торговлю с его помощью, дабы ослабить Великую Порту. А также видел, как окружение Карла Смелого пыталось им воспользоваться для решения своих задач.
Ему очень нравилось, то, как закручивались дела. И если поначалу он пытался противится плану Маргарет Йоркской и Антуана Великого бастарда,
Причина была проста.
Его враг — Карл Смелый — был обладателем репутации безупречного рыцаря. И эта репутация в немалой степени способствовала его популярности у подданных и союзников. И вот она промашка. В ситуации с Иоанном ведь герцог Бургундии поступал крайне бесчестно. Тут и просьба Святого Престола, который пообещал ему королевскую корону, если он поможет наладить торговлю. И прямое обращение Иоанна, вполне дружеское. А что в ответ? Он финансирует и организует огромную армию, которая идет на восток, чтобы уничтожить Иоанна. Мерзко? Ну… терпимо. Если бы не нюанс. Карлу ведь требовалось отправить погулять эту армию не просто так. А для того, чтобы самому завоевать Лотарингию. И Людовик прекрасно знал об его планах. Слишком все было очевидно, да и уши… они есть даже у стен.
Строго говоря Людовику с Иоанном делить было нечего. И как-либо вредить или помогать ему он не желал. Но вот сыграть на этом промахе Карла он собирался. И, следуя примеру Иоанна, подготавливал для этого агитационную брошюрку.
— Сир, — осторожно спросил кардинал, когда польский епископ удалился, — а может быть пойдем дальше? Ведь Персидская торговля — выгодная вещь.
— Если будет с кем договариваться.
— Вы думаете, Иоанн проиграет?
— А ты еще не понял, что он делает? — Усмехнулся Людовик. — Он разграбляет и выжигает земли Литвы на подступах к своим владениям, чтобы они стали непроходимы для армии швейцарцев и ломбардцев[5]. Он очевидно опасается их. Я бы тоже опасался. И решение — отменное.
— Сир, при отеле Карла считают, что Иоанн имеет все шансы на победу.
— Я не хочу с ними спорить, — пожал плечами Людовик. — Но переговоры, полагаю, возможны, только после этой войны. Посмотрим, чем она закончится. И мне бы хотелось, чтобы мои люди были по обе стороны этого конфликта. Все-таки намечается грандиозное сражение.
— Уже, сир, — улыбнувшись, произнес кардинал. — Впрочем, многие владетельные дома Европы выставили к воюющим сторонам своих наблюдателей. Поговаривают, что даже вероятный зять Карла Смелого — Максимилиан Габсбург, отправился на восток.
— Вот даже как? Интересно. Он к Казимиру поехал?
— Разумеется. Все-таки он Пяст по бабке.
— Что-то еще?
— По слухам Тевтонский орден готовится вторгнуться в Великое княжество Литовского.
— Что?! — Удивился Людовик. — А им какое дело?
— Их интересует Самогития, которая есть мост между Пруссией и Ливонией. Она для ордена так же важна, как и Лотарингия для Карла Смелого.
— Вот оно что… интересно… Хм. А почему они уже не присоединились к Иоанну?
— Полагаю, что ждут генерального сражения. Во всяком случае в Ганзе большое движение. Они под видом обеспечения безопасности начали нанимать массово наемников и размещать их в своих восточных городах.
— Казимир насторожен?
— Он уверен в швейцарцах и считает, что если орден сунется, то он и его на место поставит. В ордене это прекрасно
— Османы?
— Выжидают. Все ждут генерального сражения. Крупная баталия швейцарцев, поддержанная ломбардскими артиллеристами и конными латники — это сила. Иоанн же выступает темной лошадкой. Да, он сумел очень славно себя показать. И даже мелкие отряды швейцарцев бил. Но вот так — лоб в лоб да крупными массами — он с ними еще не встречался. Поэтому исхода этой встречи ждут многие.
— Казимир начал собирать ополчение?
— Посполитое рушение? Пытается. Но это не быстро. Да и Литва почти полностью выпала из этого процесса. Ее ведь захлестнули татары. Дороги беспокойны. Многие шляхтичи сидят по укрепленным поселениям и носа оттуда не высовывают. Польша, впрочем, тоже не сильно рвется в бой. О том, что Иоанн согласился продать свой титул Казимиру за пятьсот тысяч флоринов и Полоцк со Смоленском все знают. И, видя к чему привела его упрямство, не считают это такой уж большой ценой.
— О том, что Иоанн применит татар ты знал?
— Догадывался. Но я, как и многие, считали, будто он их выведет на поле боя. Однако он при армии держит только несколько небольших вспомогательных отрядов. Чисто символически.
— И сколько татарских воинов сейчас резвится в Литве?
— Очень сложно сказать. От пяти до десяти тысяч. Кто-то приходит, кто-то уходит. Их количество постоянно меняется. Опять же стычки. Но я склонен оценивать положение Литвы по негативному сценарию…
[1] Плесси-ле-Тур — королевская резиденция Людовика XI, строительство которой закончилось в 1470 году и с тех пор не вылезал оттуда, опасаясь за свою жизнь.
[2] Новгородская деньга чеканилась с 1420 года. Сначала она весила 0,94 грамм, потом, с середины XV века — 0,78 грамм и так до 1534 года, когда она уменьшилась до 0,68 грамм. Оригинальная серебряная векша, как денежная единица (существовала до XIII века) весил треть грамма, а тут выходит 0,2 (1/2000 русского фунта в 400 грамм).
[3] Символами были белка, куница и волк соответственно.
[4] Каспий — это греко-римское название, идущее со времен Античности.
[5] В те годы армии фуражировались и снабжались продовольствием в основном за счет разграбления местного населения по ходу их движения. Поэтому тотальное разорение территории делало ее непроходимой для войск.
Глава 5
1476 год — 19 июня, Константинополь
Мехмед II Фатих задумчиво смотрел в окно и перебирал пальцами одной руки крупные четки. Перед ним стоял его визирь и патриарх. Стояли и молчали. Он вызвал их, чтобы обсудить вопрос с этим крайне неприятным юношей. Поражения в Крыму и на Волге оказались достаточно болезненны, не столько в плане боевых потерь, сколько для репутации. Ведь под рукой Мехмеда находилось очень много христиан, намного больше, чем правоверных.