Король русских сыщиков
Шрифт:
— Пассажир убит! Зовите быстрей полицию! — крикнул он проводнику.
Проводник привел жандармский наряд во главе с ротмистром. Картина, представшая перед ними, вызывала содрогание: мертвый мужчина с запрокинутой головой и вытянутыми ногами полулежал на бархатном диване.
Вагон сразу же отцепили и перевели на запасный путь. Вызвали представителей судебно-полицейской власти. С ними приехал и начальник сыскной полиции Петербурга Путилин.
В купе, в котором произошло преступление, сильно пахло сигарами и духами. Следователь по особо важным делам
— Где убитый пассажир сел в поезд?
— На станции Вильно.
— В купе в это время никого не было, — вмешался в разговор Путилин.
— А почему вы в этом так уверены? — удивился следователь.
— Я уже осмотрел купе, — отвечал Путилин. — Это отделение для курящих. Если бы тут был еще и другой пассажир, то были бы и окурки, а в стенной пепельнице лежат окурки сигар, однородных тем, что в кармане у убитого.
Путилинский взгляд при осмотре купе ловил каждую мелочь. Его насторожила поза убитого, и он обратился к следователю:
— Не удивляет ли вас положение тела убитого?
— А что удивительного? Скорее всего на пассажира напали внезапно и сразу же прикончили.
— Нет, — уверенно сказал Путилин, — убитый был под наркозом, — и снова стал осматривать купе.
Неожиданно громко он произнес:
— Я знаю, кто убил этого человека!
Присутствующие с нетерпением ожидали продолжения, но Путилин попрощался со всеми и покинул вагон.
Никто, кроме него, не заметил рядом с убитым небольшую прядь ярко-рыжих волос, явно принадлежавших старой противнице Путилина — Софье Блумштейн по кличке Золотая Ручка, которую в это самое время у Варшавского вокзала встретил модно одетый молодой человек. Поддерживая под руку, он провел даму к экипажу, и через несколько минут они уже были далеко от вокзала.
— Соня, ты очень рискуешь, — с явным беспокойством в голосе говорил молодой человек.
— Ты ничего в этом не понимаешь, Израиль, — торжествующе улыбалась в ответ его спутница. — Не зря же меня называют Великой Еврейкой!
— За тобой давно уже следят и, Матка Боска, могут выйти на след.
— О, трусливый Израиль! Мой главный противник — знаменитый Путилин, но я намного хитрее его! К тому же я сейчас видела его на вокзале.
Спутник Соньки — Иозель Котултовский, еврей польского происхождения, посмотрел ей в глаза.
— Соня, ты всегда можешь положиться на меня, — сказал он с чувством. — Если бы ты знала, как я тебя люблю!
— Ты хорош в постели, а в остальном — круглый ноль! — засмеялась Сонька. — Уж лучше я буду надеяться только на себя.
Неожиданно она крикнула кучеру:
— Сто-ой!
Не обращая внимания на удивление Израиля, она шепотом скомандовала:
— Вылезай! Наймем другого извозчика. Так будет безопаснее.
Преступница вошла в подъезд ближайшего дома, ведя за собой Котултовского. Как только карета умчалась, Сонька и ее любовник вышли из подъезда и, пройдя квартал, наняли нового извозчика. На Екатерингофском проспекте экипаж остановился, и они, рассчитавшись, подошли к парадной, на которой красовалась вывеска
— Вот еще, телячьи нежности! Азра у вас?
— У нас, — отвечала женщина. — Проходи, Сонечка, в свою комнату.
...Статьи об убийстве в поезде Варшавской железной дороги опубликовали все городские газеты. Каким-то образом журналистам стало известно, что Путилин знает, кто убил пассажира. Эта сенсация выдавалась под громкими заголовками статей: «Путилин знает убийцу, почему он его не арестует?», «Начальник сыскной полиции блефует, чтобы поднять свой авторитет».
А Иван Дмитриевич зря время не терял. Он связался с Вильно и выяснил имя убитого — богатого помещика Киршевского. Путилин не сомневался в успехе, когда получил письмо такого содержания: «Милостивый государь Иван Дмитриевич! Сейчас из газет узнала, что Вы уже открыли убийцу. Великая Золотая Ручка шлет привет и поздравления великому Путилину, но советует ему отказаться от дальнейшего ее преследования, ибо в противном случае звезда русского сыска закатится... в Вечность. 3. Р.»
— Ну подожди, голубушка! Я скоро доберусь до тебя, — беззлобно усмехнулся Иван Дмитриевич.
Его интуиция подсказывала, что фортуна на сей раз отвернулась от кровавой мошенницы.
Несколько дней спустя в кабинет Путилина вбежала красивая черноволосая девушка в сопровождении растерявшихся охранников:
— Я желаю говорить с начальником. С самим Путилиным!
Иван Дмитриевич усадил ее в кресло, а своих агентов попросил покинуть кабинет.
— Я — Путилин. Что вам угодно?
— Защиты. Меня хотят убить!
— Кто же угрожает такой красивой барышне?
— Сонька Блумштейн! И все из-за ревности. Она влюбилась, как кошка, в моего жениха, а он очень любит меня. Вот Сонька и пригрозила: если он женится на Азре, то есть на мне, мне не жить! Господин Путилин, поверьте! Сонька словами не бросается. Это страшная женщина! Я знаю, где она сейчас находится. Вот адрес, берите ее. Только обещайте, что не тронете моего жениха и дядю — Финкельзона.
— Хорошо. Вы — с нами?
— Нет! Сонька догадается, кто ее выдал. Я боюсь ее мести.
Азра ушла, а Пугилин вызвал агентов и объяснил им план операции. Еще через час Иван Дмитриевич один вошел во двор трехэтажного дома на Подьяческой улице и позвонил в дверь с табличкой. Открыла Азра.
— Вы один? С вами никого нет? — испуганно зашептала она, оглядываясь.
В эту минуту послышался женский голос:
— Кто там, Азра?
— Пришел дворник, Соня, один!
Путилин, только сейчас разгадавший сговор, схватил предательницу и набросил ей на рот повязку, затем вытащил ее на лестницу и передал в руки своих агентов. Затем, не медля, он перешагнул порог открытой квартиры. Не успел он оглядеться, как его схватили сзади: