Король Севера. Война
Шрифт:
– Чем, позвольте узнать?
Ульрьк смешался. Он выглядел таким слабым, нищим, таким жалким в своем лучшем камзоле, пошитом не менее года назад. Он очень, очень отличался от собственного сына, ведшего себя так, словно ему принадлежит весь мир…
– Где ваш наследник, милорд?
– В Вантарре, – рассеянно ответил лорд. Он настолько погрузился в размышления о грядущей судьбе, что даже не обратил внимания на резкий тон Вардиса.
В Вантарре… сын и дочери Орпу тоже отправились в замок Моэраля.
– У Илиен? – Вардис попытался не выглядеть удивленным.
– Да, лорд Кантор, – по всей видимости, Ульрьк начал
Вардис кивнул. Ну конечно, самовлюбленный наследник Аренмара не мог упустить возможность покрасоваться при дворе, пускай даже это пока и двором-то в назвать нельзя. Зачем идти воевать, рискуя жизнью, если можно вкусно есть, сладко пить, вращаться в обществе королевы и молоденьких фрейлин? Смазливый Ниелис все верно рассчитал – единственный сын обнищавшего отца, приблизившись к Илиен, он мог неплохо устроиться.
– А почему леди не поехала? – спросил Вардис у дочери Ульрька.
Девушка смешалась и покраснела. За нее ответил отец.
– Мы посчитали, что одного представителя нашего рода при дворе Ее Величества будет достаточно.
Ну конечно. В первую очередь следовало устроить жизнь наследника. Если все сложится у будущего главы рода, его сестра сможет рассчитывать на лучшую партию. Ульрьки, пожалуй, все оставшиеся средства вложили в наряды Ниелиса, чтоб он не опозорился при дворе. Сделать нормальный гардероб обоим детям им явно было не под силу.
Вардис пристальней вгляделся в дочь лорда. Обычная миловидная девушка, испорченная излишней худобой, ничего особенного. Он снова обратился к лорду:
– Так на чем мы остановились? Мы, кажется, говорили о вашей армии, милорд?
Ульрьк тяжело вздохнул. Он чувствовал себя молокососом по сравнению с этим наглым богатым лисом, нынешним лордом-наместником Кантора, хотя в отцы ему годился, и это унижало. Он устал уклоняться от неприятного разговора и начал понимать, что Вардис просто так не отступится. Он поглядел правой руке северного короля в глаза и честно ответил:
– У меня нет войск, милорд. Из-за нехватки средств я распустил армию год назад. В моем распоряжении только замковая стража. Если вы заберете их, Одинокий камень завтра же достанется разбойникам.
Такого Вардис не ожидал. На что надеялся этот обнищавший лорд?! Утрачивая войско, пусть даже в сотню человек, благородный лорд с легкостью становится добычей не то что соседей – собственных вассалов!
– О чем вы думали, милорд?
– О чем? – Ульрьк вне выдержал. Накапливаемое с момента приезда Вардиса волнение прорвало наконец плотину его спокойствия. – О чем?! Милорд, я владелец нищих земель! Мне не на что содержать людей. Их надо кормить, одевать, дать им оружие, лошадей. Где взять золото на это?! В моей казне лишь клочья пыли, в ларях моих крестьян сдохли мыши! У моих вассалов дела не лучше, и мне доподлинно известно, что один из них уже официально причисляет свои земли к землям Кэхольда. Но я никак не могу на него повлиять! У Кэхольда в войсках не одна сотня человек! А у меня… замковая стража, –последние слова лорд произнес с неприкрытым отвращением.
Вардис не знал, что на это сказать. Он не помнил, чтобы Кантор когда-нибудь настолько нуждался в деньгах. Вот ведь как бывает…
– Если сын не найдет подходящей партии, мне самому придется стать вассалом, – устало добавил Ульрьк. – Благородство рода, оно ничего не значит, когда нет денег. Я думал пойти под крыло Каллье… еще до войны. Теперь уже не знаю.
И глядя на обреченное лицо лорда Вардис отчетливо понял – здесь он ничего не получит. Не может же он, в самом деле, забрать замковую стражу, оставив без охраны этот оплот нищеты!
В какой-то момент он даже мысленно пожелал успеха Ниелису, в чем бы там его план ни заключался.
Моэраль
Снег завалил все вокруг. Внутренний двор замка чистили каждое утро, но к вечеру нарастали новые сугробы.
Поначалу снег валили за стену, потом Моэраль вышел прогуляться и с раздражением отметил, что в случае чего Речной Приют даже не придется особенно штурмовать – еще пара таких уборок, и враг просто зайдет в замок по сугробам как по дороге. Так что уже через час после прогулки короля пехотинцы, вооруженные лопатами, с руганью работали над результатами многодневной деятельности слуг. Зато уже к следующему утру образовавшиеся сугробы откочевали в лес, а замковые стены поднялись на прежнюю высоту.
Ожидание затянулось. Поначалу Моэраль полагал, что войско остановится во владениях Смони на пару дней, но прошла уже неделя, а Вардиса все не было, а значит не было и возможности покинуть замок. Каким бы уверенным в собственных силах ни был Холдстейн, он все же понимал: его людей не хватит для похода в Сильвхолл.
Моэраль волновался. Задача друга была ясна: навести порядок в Канторе, пройти сквозь земли Орпу, походя пнув местного лорда на сторону нового короля, и пойти на соединение с основной армией. Все вроде бы просто. Но Вардиса все нет и нет, и, скрепя сердце, Моэраль отправлял в Зубец уже второго гонца.
Написал Моэраль и в Вантарру. Письмо было адресовано Илиен, но король не сомневался: Кадмэ и Арна тоже его прочитают. Моэраль не скучал по жене и не стал лгать о своих чувствах наа бумаге. Он кратко просил Илиен позаботиться о его подданных, напомнил о необходимости привлечь под его руку сомневающихся. На этом король, поразмыслив, поставил точку.
Воины маялись от безделья. Помимо уборок снега в Речном Приюте не было других развлечений. Снегопады делали охоту безнадежным делом, женщины – все те же, что неделю назад – наскучили, хотя поначалу от внимания изголодавшихся мужчин страдали даже благородные леди. У покойного лорда Смони не было дочерей, и Моэраль не раз благодарил за это благодеяние богов он уже утомился окорачивать рыцарей, благосклонно поглядывавших в сторону тетки лорда – сухой желчной особы, впрочем, высоко ценившей собственную честь и не устававшей бегать к королю с жалобами на ретивых поклонников – так как бы он смог защитить невинность юных девушек?
Смущал Моэраля и лорд Риалан. Несмотря на тяжелое протекание болезни, с каждым днем становилось все очевиднее, что юноша поправится, а значит, все ближе день, когда придется призвать его к ответу – поддержит новый Приречный лорд короля севера или нет. Моэралю очень не хотелось наступления этого дня – юноша нравился ему. Вопреки всей твердолобости Риалана, король не желал его казнить.
Ежедневно Холдстейн поднимался в спальню, где томился в заточении больной. И каждый раз, когда бы он ни приходил, юноша встречал его настороженно.