Король в изгнании

Гарднер Джеймс Алан

Параллельно каналу шла мощеная дорога, которую отделяли от воды ветвистые деревья. То тут, то там вдоль дороги возвышались группы небольших куполов – жилища семей, возделывавших эту землю. Сейчас на полях никого не было видно, но ярко-оранжевое солнце висело прямо над головой и нещадно палило, даже несмотря на мою мокрую одежду, так что я решил, что все укрылись внутри на время сиесты.

Поднявшись, я стряхнул засохшую грязь с формы и направился по дороге к ближайшим куполам. Вряд ли кому-то захотелось бы видеть меня в качестве незваного гостя посреди обеденного времени, так что я решил подождать, пока люди снова вернутся к работе, и тогда уже их поприветствовать. В такой день спешить было некуда. Райским наслаждением была уже сама возможность дышать настоящим воздухом, вдали от нанитов, черного

корабля и Трояна…

В боку ближайшего купола отодвинулась дверь, и оттуда вышел мандазар – из касты воинов, большой и красный. Едва увидев меня, он издал боевой клич и бросился в атаку.

***

Мандазарские воины вдвое меньше размером, чем королевы, но тем не менее все равно величиной с быка. Внешне они напоминают крупных омаров с сильными хвостами. Если воин хорошенько упрется хвостом в землю позади себя, на него можно наехать грузовиком, и он не сдвинется с места; собственно говоря, упираясь всеми восемью ногами, он может толкать этот грузовик в обратном направлении по неровной местности в течение многих часов. Соберите вместе нескольких воинов – и получите отряд, который в состоянии сокрушить все, что попадется им на пути, за исключением разве что другого отряда мандазаров, движущегося им навстречу.

Не стоит думать, будто воины тяжелы и медлительны; они могут мчаться на восьми сильных ногах столь же быстро, как и кавалерийский эскадрон. Когда они бегут, то напоминают древнегреческих кентавров, так как передняя часть тела при этом у них выпрямлена вертикально и в высоту примерно равна человеческому росту.

Как и у королев, у каждого воина имеются клешни, но только две, расположенные на коротких лапах на уровне пояса. Клешни эти достаточно остры для того, чтобы начисто отрезать человеческую ногу, если вы нечаянно подставите под них собственную лодыжку. На уровне плеч у воинов располагается другая пара лап, которые называются чиджрит, или умные ветки, – членистые шестипалые конечности, используемые для манипуляции предметами. Длиной эти чиджрит почти с человеческую руку, но тонкие и хрупкие – настолько, что даже пятилетний ребенок смог бы с легкостью победить воина на состязаниях по армрестлингу. Во время серьезной схватки чиджрит всегда сложены на груди, спрятанные в специально предназначенных для этого углублениях на панцире воина, где им ничто не угрожает.

Туловище венчает голова размером с пушечное ядро, заключенная в бронированный панцирь, который вдвое толще, чем на всех остальных частях тела. На голове имеется несколько уязвимых мест – большие уши, напоминающие антенны бабочки, и вибриссы, похожие на кошачьи, играющие роль дополнительных обонятельных рецепторов, которые, слегка покачиваясь, улавливают в воздухе молекулы запаха, но они вовсе не являются жизненно необходимыми. Если они ломаются или повреждаются в схватке, это почти не причиняет вреда. Воин просто не слишком хорошо слышит и плохо ощущает запахи в течение нескольких дней, пока поврежденный орган не отрастет снова.

Единственная незаменимая часть на морде воина – это костистое острие на ее вытянутом конце, которое не крупнее человеческого большого пальца, но отлично используется в качестве штыка. В случае необходимости воин может воткнуть это острие врагу в глаз. Конечно, только в крайнем случае. Все мандазары обладают весьма тонким обонянием и терпеть не могут запаха чужой крови, налипшей на кончике носа.

Панцирь несшегося в мою сторону воина был ярко-красным. Я понял, что мандазар молод, лет двадцати, не больше, – по мере взросления цвет тускнеет, не говоря уже о том, что воин приучается не нападать на людей, едва только они появляются в поле его зрения. Вряд ли он ожидал встретить того, кто провел немало лет на родной планете мандазаров и научился достаточно многому, чтобы показать чересчур самоуверенной молодежи, что люди не настолько мягкотелы, как кажутся.

Так или иначе, мне не хотелось причинить вред импульсивному подростку лишь из-за того, что ему не хватало здравомыслия. Я быстро скрестил руки на груди в жесте подчинения и крикнул: «Найзо!» – сокращенная форма «Най халабад тайджеф су реллид пузо», что означает: «Подчиняюсь твоей королеве и ее законному праву владеть

этими землями». Тысячу лет назад древние воины-мандазары, наверное, получали неизмеримое удовольствие, пытаясь продекламировать длинный вариант этой фразы, прежде чем вражеская клешня вонзится им в брюхо. В своем роде это было испытание на выдержку – показать, насколько они хладнокровны, спокойно и медленно произнося ритуальный текст, в то время как враг несется прямо на них. Однако с появлением огнестрельного оружия цветистые слова сократились до «Найзо», когда для сдающихся оказалось крайне важным быть краткими.

Конечно, если кто-то мчится прямо на тебя, не важно, с оружием или с клешнями, всегда есть шанс, что он не остановится, даже если ты будешь орать во все горло. Воин, который несся ко мне, не сбавил скорость, когда я крикнул ему «Найзо!», ноги его стучали по земле, словно копыта чистокровного жеребца, намеревающегося на бешеной скорости промчаться прямо по моему распростертому телу.

Я бы перепугался до смерти, будь он действительно конем – у лошадей твердые как камень копыта, и они очень хорошо умеют ими лягаться. К счастью, телосложение мандазарских воинов не позволяет им вставать на дыбы, и они совершенно не умеют лягаться, если только не учились этому годами. Природа дала им в качестве оружия клешни и костяные носы; стоит их этого лишить, и им больше нечем будет защищаться.

Я продолжал кричать «Найзо!», на тот случай, если воин просто пытается произвести впечатление на остальное свое семейство – из купола позади него вышли еще четверо мандазаров, трое рабочих и самка, которые восхищенно наблюдали за каждым его движением. Но когда воин приблизился настолько, что мне стало ясно – он действительно собирается по мне пробежаться, я вышел из позы подчинения и сделал ложный шаг влево, словно уклоняясь с его пути. Воин свернул в ту же сторону – что означало, что он был совершенно не обучен настоящим дракам. Он широко раскинул лапы на поясе, не давая мне его обойти, и раскрыл клешни, намереваясь меня схватить, но я уже отскочил вправо, оказавшись вне его досягаемости.

Воин проскочил мимо меня, слишком разогнавшись для того, чтобы остановиться. Будь у него хоть какой-то опыт сражений с людьми, он продолжал бы двигаться; но мандазар опустил свой ракообразный хвост, тормозя им по земле, чтобы быстро сбавить скорость. Он наверняка хотел развернуться и снова попытаться меня поймать, но я был уже позади него, и его хвост находился прямо у моих ног. Взбежав по хвосту, я бросился ему на спину.

Мандазарские воины умеют прыгать, но не в такой степени, как необъезженные мустанги. Как я уже говорил, его телосложение не позволяло ему совершать свойственные лошадям трюки – на восьми ногах не попрыгаешь так, как на четырех. Удержавшись на нем верхом, я обхватил его за горло – не настолько крепко, чтобы размозжить ему гортань, но каждый раз, когда он пытался подпрыгнуть, моя рука слегка перемещалась по панцирным пластинам, покрывавшим его шею. Мои инструкторы по рукопашному бою на Трояне говорили, что, если надавливать в этом месте, панцирные пластины вонзаются в находящуюся под ними мягкую плоть, воздействуя сразу на три основных нерва, что вызывает резкую боль, хотя и не причиняет реального вреда.

Так что я продолжал сжимать его шею, пока тело мое болталось из стороны в сторону на спине воина. Я получил множество шишек и ссадин, но, судя по тому, что я слышал, на мою долю не досталось и половины тех страданий, что испытывал он. Воин пронзительно вопил и размахивал своими лапами-чиджрит, пытаясь стряхнуть меня, в то время как его клешни яростно щелкали, не в состоянии меня достать.

Я ощущал едкий запах боевого мускуса С, исходивший от его шкуры, – тот, который пахнет словно жженый сахар. Это означало, что воин напуган и начинает терять голову. Железы, выделяющие мускус С, срабатывают лишь в моменты крайнего отчаяния – сигнал, которым воин сообщает своим товарищам по оружию, что нуждается в помощи, даже если сам он слишком упрям для того, чтобы ее принять. К счастью для меня, вокруг не было других воинов – а мандазары возле купола, рабочие и самка, даже и мечтать не могли о том, чтобы присоединиться к схватке. Для воина считался страшно оскорбительным даже малейший намек на то, что ему может потребоваться помощь от представителей других каст.