Королев
Шрифт:
Космонавты с жадностью набросились на новую машину. Стали прикидывать примерный ее вес, длину, общий объем: сосчитали количество иллюминаторов и не даметили, как подошел Главный конструктор.
– Ну как? – спросил он своих гостей. Все разом повернулись к Королеву.
– Трудно сразу опенить, – ответил за всех Владимир Шаталов.
– И все-таки первое впечатление? – настаивал Королев.
– Форма и размеры необычные, – сказал Георгий Шонин.
– Иллюминаторов много, – обронил Борис Волынов.
– Вы нам все расскажите сами, Сергей Павлович, – попросил дотошный Евгений Хрунов.
– Успеем, Женя, – попытался погасить просьбу товарища Юрий Гагарин, жалея время Главного.
– А почему «успеем», Юрий Алексеевич? – не согласился
Пожалуй, впервые Сергей Павлович заговорил с космонавтами о практической пользе космонавтики. Они знали, что их полеты в космос стоят недешево, что пройдет немало времени, прежде чем их исследования на борту кораблей принесут стране, народу, науке реальную выгоду.
– Пока наша с вами работа не дает явной отдачи. Но в большой науке всегда так было и так будет. Вспомним первые самолеты. Вначале они были просто зрелищем. Сам в детстве смотрел полет замечательного русского летчика Уточкина. И за «посмотреть» платили деньги. А ныне какова авиация? Без нее никуда. Да что вам говорить, сами лучше меня знаете. А мы вот с вами, – пошутил Королев, – даже зрелища устраивать не можем.
Но я верю: пройдет не так уж иного лет, и мы начнем возвращать государству, народу сторицей все, что у него взяли на космонавтику. Тогда народ нам скажет «спасибо» 9 .
– А что за агрегат вот здесь, на торце отсека? – спросил у Главного Владимир Комаров.
– Стыковочный агрегат. Важнейшее преимущество новой машины. С его помощью космический корабль может состыковаться с другим или целой космической системой. Таким образом, назначение этой машины – быть также транспортным средством. С его помощью мы освоим маршрут «Земля – Космос – Земля», сможем доставлять Не борт орбитальной станции научное оборудование в соответствии с программой полета, менять экипажи, обеспечивать их питанием, возвращать на Землю ненужное и так далее. При необходимости экипаж такого корабля сможет прийти на помощь другому. Но вот настанет день, когда с орбиты будут возить и готовую продукцию, нужную землянам. – Переждав, пока космонавты осознают только что сказанное и обменяются впечатлениями, Сергей Павлович продолжал: – Спускаемый аппарат нового корабля обладает очень нужным аэродинамическим качеством. Спуск планируется управляемым, и перегрузки на космонавта при возвращении с орбиты уменьшатся в сравнении с «Востоком» и «Восходом» примерно в два раза.
9
По подсчетам советских экономистов, теперь каждый рубль, вложенный в космонавтику в соответствии с государственными планами экономического и социального развития,
– А когда, Сергей Павлович, «Союз» войдет в строй? – задал вопрос Андриян Николаев.
– Через годик-два, не раньше. Корабль посложнее, и осваивать его труднее, чем прежние. Моя просьба к вам: не затягивайте с учебой. Приходите к нам и на месте изучайте отдельные узлы и системы корабля.
Королев замолчал, снова окинул добрым внимательным взглядом собравшихся. Ему нравились эти ладные парни, ступившие на тернистый путь космонавтики и сейчас, словно губка, впитывающие в себя каждое его слово. Главный видел в каждом из молодых летчиков будущего открывателя новых космических путей, мужественного испытателя новой техники, талантливого исследователя Вселенной, труженика, отдающего свои знания и энергию на пользу людям.
Вернувшись из цеха в кабинет, Сергей Павлович почувствовал боль в сердце. Оно в последнее время беспокоило его все чаще. «Надо лечиться, – решил Сергей Павлович. – А что же мои „сердечники“?» При ОКБ Королева уже действовало специальное конструкторское бюро по разработке медицинской аппаратуры. Его руководителем по совету Королева стал Евгении Васильевич Волчков. Он сумел привлечь к работе опытных конструкторов, талантливую молодежь – более шестидесяти человек. В числе их был и Владимир Аксенов, будущий космонавт СССР.
Вскоре конструкторы создали новый вариант ИС. Эксперты-медики дали ему высокую оценку. Восемь месяцев непрерывно, без перебоев, успешно трудилось сердце, созданное разумом и руками человека, сердце, вживленное двум собакам. Это был первый в медицинской практике случай долговременной имплантации инородного тяжелого предмета в организм. Животные прекрасно себя чувствовали и погибли по причинам, не связанным с необычным опытом. В процессе использования ИС медикам стало ясно, что сердце человека, каким бы больным оно ни было, нельзя пока полностью заменить искусственным. Необходимо создать установку, хотя бы помогающую живому сердцу выполнять его работу.
А. А. Вишневский обратился с новой просьбой к С. П. Королеву. В небольшом письме он с благодарностью отметил, что «общественное КБ Вашего предприятия создало ряд уникальных аппаратов», которые «с успехом были применены при лечении больных». Затем Александр Александрович попросил «возможно ускорить изготовление шести насосов (искусственное сердце), трех комплектов инструментов механического крепления „заплат“ в сердце и четырех комплектов переходников...». На письме слева на углу наискосок Главный конструктор ракет и космических кораблей написал:
"Т. Волчкову Е. В.
Пр. Вас числа 27-28/Х дать мне необходимые данные по этому заказу.
Очень бы его хотелось выполнить...
1965. Королев".
Это была последняя «встреча» С. П. Королева с «сердечниками». В декабре 1965 года С. П. Королев работал на космодроме Байконур, руководил очередным запуском автоматической станции «Луна-8». Старт прошел успешно, и Главный улетел в Центр управления полетом, чтобы попытаться мягко посадить аппарат на лунную поверхность. Но снова неудача. Все запущенные «Лунники» пролетали мимо Селены либо разбивались о ее твердь. Королев нервничал: не рассчитывал, что потребуется так много пусков, чтобы наконец добиться желаемого. Он мечтал о дне, когда космонавты привезут ему «лунный камень», да и только ли мечтал?!
«Дождусь ли я этого? Опять сердчишко барахлит. Но я еще не старик. Шансы пожить, вероятно, есть. Хоть немного. Да вот еще слабость стала наваливаться, старею», – думал Сергей Павлович, возвращаясь в Москву.
Сразу же по приезде пошел к врачу. Его принял видный хирург, академик Петровский.
– Совсем разболелся. Сразу все старые болячки дали о себе знать. Но каюсь, как говорит моя жена, за здоровьем не слежу. Много работаю, не гуляю, не хожу пешком. Отсюда и все беды, я думаю. Беспокоит участившееся кровотечение... Вот пришел посоветоваться.