Королева Альтури
Шрифт:
– Он не может тебя помнить, - проследив мой взгляд, без обиняков говорит Килиан.
– Знаю. Он и не должен.
– В этот момент Дьен разрывает наш контакт глазами и всецело отдаёт всё внимание Далии.
Лёгкая улыбка касается моих губ, и я чувствую, как только что целая гора упала с плеч, а внутри появилось долгожданное, ни с чем не сравнимое облегчение, что слёзы радости обожгли глаза.
Я всё-таки это сделала.
Я спасла тебя, Дьен.
ЭПИЛОГ
Два месяца спустя
– Обидишь её – убью! – на полном сеpьёзе прорычал мой отец Килиану, за несколько минут до того, как по поверьям мортов круг из огня забрал наши с Килианом грехи и благословил на лучшее будущее нашу маленькую семью.
Все отцы так говорят.
Килиан в ответ лишь усмeхнулся и ответил Маро тем же. Эти двое лишь делают вид, чтo недолюбливают друг друга, но на самом же деле всё не так. Отец знает нашу с Килианом историю,и других подтверждений тому, как сильно мы любим друг друга, ему не нужно. Килиан… ну, скажем так, ему просто нравится подтрунивать над Маро. Говорит, он забавно бесится.
С изменением мира,изменились и традиции. Больше мoртам ни к чему обжигаться во время брачной церемонии, ведь и выивать им не нужно, готовиться к боли не нужно. Кольцо огня достаточно велико, чтобы пламя не причинило вреда, однако…
– Ты зачем руку в огонь сунула? С ума сошла?! – обрабатывая рану, рычал Килиан, брoсая на меня злобные взгляды.
– Сказал же: это ни к чему. Это в прошлом!
– Я случайно, – хоть и больно было, я улыбалась, глядя в сердитое лицо моего теперь уже мужа.
– Ещё и лжёт… – Ярость в голосе Килиана поутихла, но взгляд всё еще метал молнии.
– Ты же человек наполовину! Забыла? Шрам останется.
– В этом и смысл, - улыбулась шире и протянула ладонь к лицу Килиана. – Чтобы никогда не забыть этот день.
– Ты и так не забудешь. Что бы ни случилось – не забудешь!
– Знаю, - притянула Килиана к себе и припала к губам в долгом поцелуе.
Знаю.
Не забуду.
Что бы ни случилось.
И сколько бы ни отвёл нам на счастье этот жестокий мир, прежде чем вновь безжалостно его oтобрать… не забуду.
И когда эта игра закончится,и фигурки заново расставятся на поле боя… не забуду.
когда пройдут года и вновь настанет время перемен…
– Всё будет хорошо. Вал подавит бунт. Как и всегда, – скажет Килиан, осторожно поглаживая мой округлившийся животик.
– Затишье закончилось, - отвечу ему я, со странным умиротворением наблюдая, как танцует огонёк свечи на тумбочке у кровати. – Это было неизбежно.
Килиан поцелует меня в висок, прижмёт к груди, и ласково зашепчет а ухо:
– Только не для нас. Наше затишье никогда не закончится, Эмори.
Но Килиан будет ошибаться. Ведь Килиан так и не получит от меня ответ на вопрос «Что же означали слова Отто перед смертью? О каком доказательстве шла речь»?
А речь шла всего-то о фигуре белой королевы из шахматного набора, от которой, сколько бы лет не прошло, я так и не смогу избавиться. Долгими часами напролёт я буду смотреть на неё и надеяться, что та вот-вот исчезнет. Но этого не случится. Потому что она, эта фигурка, – точка нового отсчёта. Потому что ей не суждено раствориться в небытие, - ей суждено вернуться туда, где ей и место.
Туда, где всем нам место. В начало нашего пути.
– Ты прав. Ты всегда прав, – с печальной улыбкой отвечу Килиану, взглянув в мои любимые глаза цвета аквамарина. – Наше затишье никогда не закончится.
Пройдут года. В льтури будет всё так же неспокойно. шахматная фигура белой королевы будет всё так же попадаться мне на глаза.
– Помнишь свой бойцовский номер? – спрошу я у Килиана, почувствовав, что нужный день настал.
– Д-88. Почему вспомнила?
– Никогда не забывала, – улыбнусь и крепко обниму своего мужа. Из спальной раздастся плач нашего второго сына, еще совсем малыша, но в этот раз я не поспешу на зов и Килиану не позволю уйти.
– Ты спрашивал, почему я так зациклена на этой цифре…
– На восьмёрке? – нахмурится Килиан, нетерпеливо поглядывая на дверь детской комнаты.
– Да. И что?
– А то, что это не восьмёрка, – крепче возьму его за руку, с горечью улыбнусь и с трудом избавлюсь от жжения в глазах. Лицо Килиана напряжётся,тяжёлые брови сдвинутся к переносице, рука коснётся моей щеки, а голос прозвучит не на шутку встревоженно:
– Что же это тогда ещё, если не восьмёрка? Знак бесконечности? Ну и что? Эмори… ты дрожишь. Что с тобой происходит?
– Это… это петли, Килиан, - вот ответ на вопрос, который ты на протяении долгих лет хотел от меня услышать. Не восьмёрка, не знак бесконечности, а петли. Временные петли. Их многo, но все похожи. Об этом… говорил старик Отто перед смертью. том, что как бы мы ни пытались, что бы ни делали, так или иначе настанет день, когда всё начнётся заново.
Перевернув шахматную фигуру, я покажу ему то, что на ней нацарапано. Восьмёрка – две петли.
Килиан выхватит её у меня из руки, откроет окно, впустив в комнату ветер с брызгами дождя,и выбросит шахматную фигуру в темноту.
– Я думал, ты перестала жить прошлым, - яростно прошепчет и направится в детскую комнату.
А я упаду на стул, спрячу лицо в ладонях и позволю себе то, чего так долго не делала. То, чего не делают счастливые, какой я была на протяжении долгих незабываемых лет моей жизни. Рядом с Килианом и нашими мальчиками.
Я заплачу.
«Не забуду», - в очередной раз напомню себе, глядя на ожог на руке.
Никогда. Ни за что. Не забуду.
Но всё это случится ещё очень нескоро, а пока…
– Я люблю тебя, Килиан, – забыв о боли от свежего ожога на руке, как можно крепче обниму своего бойца, уткнусь нoсом в изгиб его шеи и прислушаюсь, как громко и часто стучит его сердце.
Он обнимет меня в ответ, приподнимет над полом,и будет долго, с чувством целовать, до тех пор, пока наше уединение не прервёт скользкий знакомый голосок: