Королева Ассасинов
Шрифт:
— Если ты перейдешь на мою сторону, мы будем править этим царством вместе.
— Я делаю это не ради власти. Если бы я хотел править царством, я бы остался дома и пришел бы к власти там. В процессе бы убил парочку людей, которые сполна этого заслуживают.
Она испепеляла его взглядом, в то время как её свободная рука сжалась в нескрываемом разочаровании.
— Почему моя магия не действует на тебя? Я даже больше не чувствую твоего присутствия. Твоя сущность под защитой. Когда моя магия взывает к тебе, то натыкается на стену.
В её голосе
— Твои догадки так же хороши, как и мои. А теперь, отпусти её, и я убью тебя быстро. А будешь её удерживать дальше — я разнесу тут всё.
Пришло время действовать. Он вытащил кинжал из ножен на ремне и сократил расстояние между ними одним быстрым движением. Если бы она не была так сосредоточена на том, что не могла зачаровать его, то, возможно, у неё было бы время среагировать. Но вышло так, что она не смогла отвлечься от мыслей в своей голове, до тех пор пока не ощутила нож, который был готов убить, и его руку, обхватившую её крепко за талию, пригвоздив её к месту.
— Если я умру, она такой и останется.
— Я не планирую убивать тебя, пока ты не освободишь её. — Он вонзил кинжал в её плечо настолько глубоко, что из него брызнула кровь.
— Любопытства ради, насколько могущественной будет обезображенная чародейка? Твоя идеальная красота усиливает твой дар или это просто бонус?
Он провел ножом извилистую линию вдоль её ключицы, попутно оставляя надрезы на её нежной коже.
— Думаю, мы это выясним.
Она закричала и попыталась вырваться из его объятий, но он держал её так же надежно, как ее магия удерживала Лилли. После того как она сделала несколько глубоких вдохов, она покачала головой.
— Ты любишь её. Вот почему я не могу зачаровать тебя.
— Тебе видней.
Он знал, что её слова — чистая правда, как только она их произнесла. Он действительно любил Лилли. Не осталось никаких сомнений. Он сделал бы всё, лишь бы прекратить страдания Лилли. Даже убил бы её своей рукой, если бы это было нужно. Но он не мог раскрыть женщине еще один рычаг воздействия на него.
— Её отца уже вряд ли можно спасти. Я высосала из него слишком много энергии, он уже не восполнит её. Сейчас он либо спит глубоким сном, либо уже умер.
— Тогда мы должны отдать тебе должное и поблагодарить тебя. Ты облегчила нам задачу.
Он намотал на руку её длинные волосы, а затем потянул так, что её спина изогнулась.
— А теперь освободи её.
В этот раз он провел острым лезвием по её щеке, и кровь потекла вниз по коже. Она не скоро оправиться от такого нападения.
— Я должна была предвидеть, что бессердечная сучка захочет убить своего отца.
— О, у неё есть сердце. Ты просто поставила не на того человека. У неё нет ни капли любви к отчиму. Если бы ты мучила её мать, то ты бы узнала на что она способна.
— Она была слишком проницательной. Всегда лезла в мои дела. Нужно было убить её побыстрее.
Дверь распахнулась настежь, и трое рыцарей ворвались в комнату. Кирин бросил нож в первого,
— Отпусти её.
Рыцарь целенаправленно приближался к ним.
— Только тогда, когда она отпустит Коронованную Принцессу Лилавати.
Рыцарь перевел взгляд с него на Лилли.
— Это действительно принцесса?
К счастью, трое людей из отряда Лилли проскользнули в комнату позади рыцаря. Должно быть, они следовали за рыцарями от самых казарм. Кирину нужно было всего лишь отвлечь рыцаря на еще несколько секунд, и тогда асассины смогут одолеть его так или иначе.
— Конечно, это она. Она пришла, чтобы вернуть трон.
Теперь рыцарь глазел на Лилли, раскрыв рот.
— Идиот. Он отвлекает тебя, - прошипела Сильвервуд.
Кирин потянул ее за волосы, пытаясь заставить её замолчать, но было уже не важно. Люди Лилли уже были готовы схватить рыцаря. Но Сильвервуд использовала смятение, чтобы вырваться из хватки Кирина. На одну пронзительную секунду ему показалось, что она смогла сбежать. Шелковые пряди её волос ускользали из его крепко сжатой руки. Если он упустит её, то потеряет Лилли навсегда.
Он вдавил нож в нежную кожу её руки, когда она попыталась вывернуться из его хватки. Этого было достаточно, чтобы удержать её внимание и замедлить её. И достаточно, чтобы снова схватить её.
— Не так быстро. Мы еще не закончили.
— Я её не отпущу. Для меня нет выхода из этого тупика, я уже не уйду живой. Я понимаю это. Она забрала у меня всё. И, прежде чем я умру, я заберу всё у неё. А она лишь будет беспомощно смотреть на все это.
— Если ты её не освободишь, то нет смысла оставлять тебя в живых.
Это были самые ужасные слова, которые он когда-либо говорил. Но слова не могли ранить так сильно, как то, что он должен был сделать. Пока он не утратил решимости, он сделал вдох, чтобы успокоиться, а затем резанул лезвием по её горлу, аккуратно надрезав кровеносный сосуд. Когда она схватилась за горло и стала биться в судорогах в руках, вся тяжесть того, что он сделал, обрушилась на него.
Он обрек Лилли на вечную муку в оцепенении. Комната завертелась вокруг него, когда он опустил на пол умирающую колдунью. В его желудке начались спазмы, а подступившие слезы жгли глаза. Он собирался убить Лилли. Он только что пообещал себе, что сможет найти на это силы. Он не видел другой альтернативы. Но, когда он приблизился к ней с кинжалом в руке, он подумал, что лучше повернет лезвие на себя.
— Она была права. Я люблю тебя, — прошептал он тихо. — И я умру вместе с тобой. Клянусь. Но оставить тебя в плену заклятия навсегда — хуже, чем умереть миллион раз.