Королева бурь
Шрифт:
Эллерт не мог удержаться от смеха.
— Пусть твои родственники не беспокоятся на этот счет, леди. Ни один мужчина не сможет найти в тебе малейшего изъяна.
— Однако он есть, — бесхитростно ответила Кассандра. — Они надеялись, что ты не заметишь, но я не собираюсь скрывать его от тебя.
Она протянула ему руки. Узкие, длинные пальцы были унизаны сверкающими кольцами. Однако на каждой руке было по шесть пальцев, и, когда взгляд юноши остановился на шестом, Кассандра густо покраснела.
— Дом Эллерт,
— Мне это не кажется уродством, — возразил Эллерт. — Ты играешь на рриле? Думаю, тебе удается брать аккорды с большей легкостью, чем другим.
— В общем-то так и есть…
— Тогда давай больше никогда не думать об этом как об изъяне или уродстве, — предложил он, припав губами к изящной шестипалой руке. — В Неварсине я видел детей с шестью или семью пальцами, причем дополнительные пальцы были бескостными или не имели сочленений и не гнулись. Но, насколько вижу, твои пальцы совершенно нормальны. Кстати, я тоже немного обучен музыке.
— В самом деле? Это потому, что ты был монахом? У большинства мужчин за бранными потехами не хватает терпения или времени учиться подобным вещам.
— Я скорее предпочел бы быть музыкантом, чем воином, — отозвался Эллерт, снова приникнув губами к узким пальцам. — К счастью, боги даровали нам несколько мирных дней, чтобы мы могли слагать песни, а не воевать.
Но когда Кассандра улыбнулась, не отнимая руки, он заметил, что Ясбет, леди Эйлард, смотрит на них так же пристально, как и его брат Дамон-Рафаэль. Они выглядели такими довольными, что Эллерта замутило. Манипулировали им, собирались подчинить своей воле, не беря в расчет его чувств! Юноша выпустил руку Кассандры так, словно она обожгла ему губы.
— Могу я проводить вас к вашим родственникам, дамисела?
Вечер продолжался. Празднество было пышным, но не мрачным: старый лорд обрел вечный покой, зато оставил крепкого наследника, готового служить процветанию Доменов.
Дамон-Рафаэль подошел к своему брату. Эллерт заметил, что он оставался вполне трезвым.
— Завтра мы поедем в Тендару, где меня посвятят в сан Лорда Домена. Ты поедешь с нами, брат: будешь управляющим Элхалина и душеприказчиком. У меня нет законных сыновей, лишь недестро, а они не узаконят наследника-недестро до тех пор, пока не станет ясно, что Кассильда не принесет мне детей.
Он посмотрел через зал на свою жену. В холодном взгляде читалась затаенная горечь. Кассильда Эйлард-Хастур была бледной, хрупкой женщиной с болезненно-желтоватой кожей и усталым лицом.
— Домен будет в твоих руках, Эллерт, и в определенном смысле я отдаюсь на твою милость. Как там говорится в поговорке? «Без брата и спина не прикрыта».
Эллерт задумался. Как, во имя всех богов, два брата могли остаться друзьями или хотя бы сохранять нейтралитет при жесточайших законах наследования? У него не было честолюбивых помыслов. Он не хотел занять место брата во главе Домена, но разве Дамон-Рафаэль когда-нибудь поверит этому?
— Кажется, в самом деле было бы лучше, если бы я остался в монастыре, — осторожно заметил юноша.
В улыбке Дамона-Рафаэля сквозил скептицизм, словно он опасался, что за словами брата что-то кроется.
— В самом деле? Однако я видел, как ты разговаривал с Кассандрой Эйлард, и мне показалось, что ты ждешь не дождешься свадебной церемонии. Похоже, ты раньше меня обзаведешься законным сыном; Кассильда немощна, а твоя невеста выглядит здоровой и сильной.
— Я не тороплюсь со свадьбой, — сдержанно произнес Эллерт.
Дамон-Рафаэль нахмурился.
— Однако Совет не признает тебя в качестве наследника, если не согласишься на немедленный брак. Это же настоящий скандал, когда мужчина в двадцать с лишним лет все еще не женат и даже бездетен! — Он пронзительно взглянул на брата. — Может быть, мне повезло больше, чем кажется? Ты случайно не эммаска? А может быть, даже любитель мальчиков?
Эллерт сухо усмехнулся:
— Мне очень жаль разочаровывать тебя, но что касается принадлежности к эммаска, то ты видел меня раздетым на Совете во время церемонии совершеннолетия. А если тебе хотелось, чтобы я стал любителем мужчин, то следовало бы устроить так, чтобы я никогда не встречался с христофоро. Но если пожелаешь, я вернусь в монастырь.
На какое-то мгновение он почти с восторгом подумал, что брат скажет «да» и покончит со всеми его муками и сомнениями. Ведь Дамон-Рафаэль не хочет видеть в его сыновьях соперников собственным детям; возможно, он сумеет избавиться от проклятья отцовства и не увидит детей, наделенных ужасным лараном. Если ему суждено вернуться в Неварсин… Эллерта изумила боль, причиненная этой мыслью. «Больше никогда не увидеть Кассандру…»
Но Дамон-Рафаэль не без сожаления покачал головой.
— Я не осмеливаюсь прогневить Эйлардов. Они — наши сильнейшие союзники в войне, и их тревожит, что Кассильда не укрепила наш союз, даровав мне наследника крови Элхалинов и Эйлардов. Если ты уклонишься от брака, то я наживу новых врагов, а я не могу себе позволить вражду с таким могущественным родом. Они уже опасаются, что я подыскал для тебя лучшую пару, но я знаю, что наш отец заготовил для тебя в придачу двух сестер-недестро с модифицированными генами, и что мне останется делать, если у тебя родятся сыновья от всех троих?
Отвращение, почти такое же сильное, как в тот момент, когда старый лорд Элхалин впервые заговорил об этом, снова всколыхнулось в Эллерте.
— Я говорил отцу, что не хочу этого!
— Я предпочел бы, чтобы наследники рода Эйлардов были моими сыновьями, — продолжал Дамон-Рафаэль. — Однако я не могу взять себе твою невесту; у меня есть жена, и я не имею права сделать леди из столь знатного клана своей барраганьей. Хотя если бы Кассильда умерла при родах (а она была близка к этому), тогда…