Королева демонов
Шрифт:
Теноктрис кивнула, соглашаясь с ним. Гаррик внимательно прислушивался.
Но если окажется так, что придется сражаться, если здесь станут гулять демоны и ожившие мертвецы, они запоют по-другому, — заявил Кэшел. — Почему они позволяют этому случиться? Почему допускают такое?
Старая колдунья покачала головой.
— Отчасти потому, что люди таковы, каковы они есть, Кэшел, — проговорила она. — Мы с вами иные. Я никогда не хотела обладать силой и властью, просто желала учиться.
Она широко улыбнулась, сразу сбросив не один десяток лет.
— Я избегала власти, это так, но, похоже, мне все равно не удастся закончить дни в тишине и постижении знаний, ибо сейчас мы стараемся удержать мир от катастрофы.
Она внезапно посерьезнела.
— Но есть и другая сторона: силы, достигшие пика тысячу лет назад, силы, которые разрушили Королевство — Старое королевство. Сторонние силы действуют исподволь, вызывая к жизни дисбаланс эмоций, чудовищный гнев, амбиции и ревность.
Теноктрис бросила взгляд в сторону реки. Кэшел предположил, что она видит вещи, куда более далекие, нежели баржи, ползущие по коричневатым водам Эрда, а также более крупные суда, движущиеся в сторону Внутреннего Моря.
— Сейчас волшебники, обладающие хотя бы какой-то силой, ощущают, что эта сила стала в несколько раз больше, — тихо произнесла старая женщина. — Они могут утопить острова, могут взрастить демонов, коим под силу смести с лица земли целые города. И, к сожалению, у этих волшебников нисколько не прибавилось разума.
Он взглянула на Гаррика, потом на Кэшела цепким орлиным взором.
— Да и прежде-то они тоже не блистали разумом и мало что соображали!
— Но ты-то соображаешь! — откликнулся Гаррик, кладя крупную загорелую руку на плечо волшебницы. — И мы попросту не позволим Малкару выиграть на сей раз. Злу не победить.
Кэшел поскреб за ухом, размышляя. Шарина покинула деревушку Барка и, похоже, навсегда. Она так и не узнала, какие чувства испытывал к ней Кэшел, ибо тот не решился открыться, просто смелости не хватило.
Поэтому Кэшел тоже покинул дом, не зная точно, куда отправится, лишь бы подальше от мест, вызывавших в нем столь мучительные воспоминания. В конце концов он снова обретет Шарину и спасет ее, когда никто больше не сумеет этого сделать. Никто, кроме Кэшела ор-Кенсета.
— Я думаю, все, в конце концов, наладится, — вслух произнес он. — Это всегда так бывает, когда не опускаешь рук.
Остальные взглянули на него с изумлением. Кэшел неловко улыбнулся. Гаррик и Теноктрис были людьми умными и прочли множество книг. Кэшел не прочел ни одной, но он учился у самой жизни. Пускай другие верят во что вздумается, но им не удастся изменить сокровенного знания в сердце простого парня.
Они двинулись дальше, проходя мимо людей, выгружавших специи из серианского корабля. Стройные загорелые матросы извлекали на свет божий сундуки, а местные грузчики укладывали их на тачки, готовясь везти на склад. Управляющий герцогов Сандраккана наблюдал за ними. Владелец судна, знатный серианец в шелковом халате, выглядевший гораздо выше и крупнее своих работников, неподвижно стоял в стороне, а его секретарь бойко считал на бамбуковых счетах.
— Если бы Острова на самом деле сейчас объединились, торговля развивалась бы куда лучше, — заметил Гаррик. — Может быть, это только мечты?
Теперь настал черед Кэшела с любопытством взглянуть на друга. Вряд ли о таком положено мечтать крестьянину из Хафта, пришло ему в голову.
— Силы, наступающие на Малкар, разобщены, — добавила Теноктрис. — Злые люди ненавидят друг друга так же сильно, как и тех, кого я обычно называю добрыми. И в этом — серьезное преимущество добра. — Она криво усмехнулась. — Правда, теперь уже сложно сказать, что является истинным злом и истинным добром. Все смешалось.
Они проходили мимо небольшого корабля, уже освобожденного от груза сухофруктов в запечатанных корзинах. Команда использовала мачту и рею в качестве импровизированного подъемника, чтобы укладывать корзины в запряженные мулами повозки.
На носу корабля блеснула медная табличка с изображением чайки и выгравированными буквами. Капитан, рыжебородый мужчина, казался столь же крепким, как и Кэшел, правда, меньше ростом. Он отгонял недовольных членов экипажа от палубы, в то время как ожидавший товара купец стоял у повозки.
Кэшел остановился, как вкопанный. Лицо его зарделось, словно он получил солнечный ожог — чего с ним, надо сказать, никогда не случалось. Он уставился на корабль.
— Это же «Птица Волн», — воскликнул Гаррик, подумав, что его друг пытается прочесть название судна.
— Тут что-то такое… — начал Кэшел. Его левая рука медленно обхватила посох.
Гаррик открыл было рот, но тут же снова закрыл его. Теноктрис наклонилась и подняла соломинку: в солому заворачивали корзины с товаром.
— Эй! — сердито крикнул извозчик. — А ну, прочь с дороги, задавлю!
Кэшел встал между Теноктрис и запряженными в повозку волами. Нацелив на извозчика посох, он в упор смотрел на него.
— Эй ты, валил бы ты, деревня! — снова заорал извозчик, оглядываясь на своих. Поигрывая кнутом, он обошел вокруг троицы, не выпуская из рук мешок с зерном.
Теноктрис начала бормотать заклинания, сопровождая каждое словно взмахом соломинки. Наконец она выпустила соломинку, и та полетела, будто подхваченная порывом ветра. И приземлилась на бочонок на передней повозке.
— Я думаю… — дрожащим голосом заговорила старая леди и едва не упала, не подхвати ее Гаррик: на сотворение заклинания ушло немало сил. — Думаю, нам нужно узнать, что там, в этой бочке.
— Правильно, — поддержал ее Кэшел. Он еще крепче перехватил посох. И они с Гарриком приблизились к купцу.
Шарина остановилась, глядя, как Илна ловко поворачивает уточную нить, пропускает ее сквозь нити основы и разглаживает — быстро-быстро, куда быстрее, чем сама Шарина или Лиэйн за третьим станком. — Тебе так здорово все удается, — вздохнула девушка.