Королева красоты
Шрифт:
– Я не слышал, - сказал Наконечников, пожимая плечами. Он ничего не понимал.
– Собиралась, собиралась, - удовлетворенно кивнул Ерохин и радостно потер ладони.
– Да мы тут сомневались, разразится ли она, или опять стороной пройдет.
– Разразилась, Вадим Сергеевич.
– Ну ладненько, - сказал Ерохин.
– Пойду к себе, а ты пока с Володей поговори, у него для тебя есть важное сообщение. Потом зайдешь, расскажешь про грозу. Выпейте с Володей по рюмочке. Пойдем, Альберт, не будем мешать молодым.
– Что у тебя за проблемы?
–
Наконечников подождал, когда захлопнется бронированная дверь, и сказал:
– Надо прибить одного ублюдка. Выдели специалиста, я зап лачу. С женщиной познакомился - красивая, умница, да её муж за сек. Налетел, как бульдозер, паскуда! Зубы выбил, грозился каж дый день бить до полусмерти.
– Не умеешь - не встречайся с замужними, - сказал Заза.
– Я умею, да он, похоже, совсем большой специалист. Трене ром работает в том ДК, где недавно конкурс красоты сорвался.
– Вот как?
– Заза поднял брови.
– А как фамилия его не зна ешь?
– Стремянов. Ее зовут Надя Стремянова. А его имя - не знаю. Давай, Заза, думай, ты у нас начальник безопасности.
– Стремянов? Интересно, интересно... Ты, случайно, боссам не сказал, кто он?
– Нет. Сказал, что шпана хотела "дворники" увести, ну и получился конфликт.
– Стремянов...
– задумчиво повторил Заза, усмехаясь чему-то своему. Выходит, ревнует свою бабу?
– Да просто бешеный мужик!
– с возмущением сказал Наконеч ников, кривясь от боли.
– О`кей, начальник, я разберусь с ним. Обещаю тебе. Но и ты мне обещай, что боссам не скажешь про этого свирепого мужа. Сам понимаешь, если нарвался на неприятности по собственной глупости, фирма тебе не обязана помогать. Ну а с хулиганами нужно разобраться. Такой расклад.
– Конечно, понимаю.
– Лады. Его адрес, телефон?
– Заза сделал вид, будто не знает этого.
– Он живет в седьмом микрорайоне, неподалеку от ДК "Стре ла". Адрес постараюсь узнать, а телефон... У меня есть только телефон Нади. Она тоже была возмущена до предела его хамством, и я отвез её к родителям.
– Отлично. Дай мне её телефончик, пригодиться. Что-нибудь придумаем.
– Заза черкнул семь цифр у себя на ладони, спрятал авторучку и хлопнул Наконечникова по плечу, от чего тот болез ненно поморщился.
– Не беспокойся, уже завтра он пожалеет о том, что посмел поднять руку на директора "Катамарана".
– Я твой должник, Заза.
– Сочтемся. Ну, лады. Пойду к боссам, старички заждались, наверное. Пока, начальник.
Несмотря на боль во всем теле и выбитые зубы, Наконечнико ву хотелось послушать, что Заза расскажет боссам. Он ведь тоже член совета директоров. Но - если не зовут, значит, не его это дело.
Заза, провожаемый заинтересованным взглядом главного риэл тера корпорации, прошел в конец коридора, открыл дверь кабинета Ерохина. Две пары глаз уставились на него. Чувалов нервно поку сывал губы, хозяин кабинета радостно потирал руки.
– Бабу жалко, - сказал Заза.
– Красивая, стерва, бывшая спортсменка, чемпионка мира. Думаю, там, - он глянул в потолок, - тоже будет чемпионкой. Теперь можно приступать ко второй и третьей части. Сегодня ночью жена Стремянова будет у нас, а завтра он приползет к нам на четвереньках.
– Чисто сработал?
– сварливо спросил Ерохин.
– Вадим Сергеевич!
– Заза развел руками с таким видом, буд то у него спросили, часто ли он болел сифилисом.
– Может, все-таки остановишься, Вадим?
– спросил Чувалов.
28
Юра Яблоков, сгорбившись, сидел на диване и тоскливым взглядом смотрел на спину Ольги, которая уже почти два часа не отходила от письменного стола, заваленного учебниками и конспектами.
С таким рвением готовится к зачетам, как будто его, Юры и нет в комнате. А ведь совсем недавно им было так хорошо вдвоем! Возвращались из университета порознь, но встретившись в этой красивой, уютной квартире, больше не расставались. Иногда ходи ли в кино, в театр, но чаще оставались дома. Вместе дурачились на кухне, изобретая всякие экзотическию блюда на ужин, вместе съедали их, а потом...
Да разве можно это передать словами?! Когда рядом красивая девушка, когда ты любишь её, а она тебя - ни о чем больше не думаешь, ничего не стараешься запомнить на всю жизнь, ибо тогда только и живешь, полагая, что бесконечное счастье, безудержная радость, безмерное наслаждение - это нормально и, по крайней мере, надолго. И лишь потом, когда все вдруг странным образом изменяется, все обрывается, начинаешь понимать, что ты держал в своих руках. И не удержал... Упустил, потерял, разбил! Что женщину, квартиру, уют, наслаждение? Да нет же, свое счастье! Свое, свое!
Вот уже черт знает сколько Ольга не спит с ним в одной постели и вообще, ничего не позволяет. И началось это с её ду рацкой затеи стать королевой красоты на конкурсе. Он обиделся и недели две не разговаривал с нею, полагая, что ходить почти го лой перед какими-то козлами - занятие унизительное не только для нее, но и для него. Как это понять - он её любит, подарками забросал, а уж как в постели старался, чтобы она осталась до вольной!
– а она собирается ходить полуголой перед каким-то кри минальным жюри! Да в своем ли ты уме, Ольга? Не думаешь ли, что Юра спокойно отнесется к этому? Не боишься ли потерять такого мужчину, как Юра Яблоков? Смотри, глупая, останешься у разбито го корыта.
Что-то в этом роде он сказал ей и замолчал. А когда понял, что Ольга ничуть не боится потерять "такого мужчину", было уже поздно. Оказалось, он сам потерял - свое, свое!
Ольга почувствовала его взгляд, обернулась.
– Тебе заняться больше нечем, Юра?
– недовольно спросила она.
Как изменился её голос - теперь чужой, равнодушный. А был нежным, ласковым, родным...
– Я думал от королевы красоты до прилежной студентки - "дистанция огромного размера", - усмехнулся Юра.
– А оказывается, это рядом.