Королева Лир. Чудесные истории
Шрифт:
К тому же пошли слухи, что у неё в клинике каждый владелец больного животного мог быть тоже госпитализирован, то есть имел право лечь в больницу вместе со своим нездоровым питомцем: вот как мать кладут в одну палату с заболевшим ребёнком, чтобы ухаживать за ним на полную катушку.
И к Ире в клинику полезли всякие шарлатаны, бездельники и проходимцы: принесут какого-нибудь полузадушенного лесного клопа и ложатся с ним на год в отдельную палату.
Кто приходил и с тараканом без одного усика, кто и посерьёзней, с лягушкой, у которой подозревалась водянка среднего уха, а кто прибегал с жалобой на полевую мышь: не ест мяса, и всё, чума, наверно.
И вот Ира одним прекрасным днём, запыхавшись, вела приём, и перед ней предстал хромой осёл и его хозяин, мрачный и злой, который назвался Петром, а про осла продиктовал, что его зовут Жених.
Пётр спросил, можно ли ему вылечить здесь осла Жениха за полчаса, потому что нужно срочно возить на нём воду.
Ира ответила, что нельзя, надо, наоборот, срочно оставить Жениха в клинике.
– Нет, – упёрся мрачный и злой хозяин, – тогда я его пристрелю, шкуру с него сдеру, продам, а из мяса сделаю докторскую колбасу и тоже продам. А из хвоста сплету кисточку для тюбетейки, а копыта и кости пойдут на холодец! И я заработаю на этом целых две золотые монеты!
Так заявил этот мрачный и злой Пётр.
Глупая же Ира тогда предложила, что если уважаемый хозяин хочет, то она купит у него осла Жениха за эти же две золотые монеты.
Злой Пётр, наоборот, не согласился и потребовал у Иры за живого осла две тысячи золотых монет.
Ира тут же ушла и вернулась с бусами из драгоценных камней.
Она сказала, что это стоит много дороже двух тысяч, но сейчас нет времени на продажу, так вот пусть почтенный Пётр пойдёт и продаст эти драгоценные камни, а сдачу пусть принесёт когда сможет, а то зверям нечего есть.
Злобный Пётр бусы не взял и сказал:
– Ну и дура же ты! Мне говорили, что ты глупая, но я не верил! У меня висит твой портрет из газеты, и я смотрел на него и думал: неправда, у такой девушки должна быть очень ясная голова! И вот теперь я вижу, что ты действительно глупа как пробка! Ты всем веришь! А я ведь купил этого хромого осла за три копейки, его уже вели на живодёрню! Мошенники живут у тебя со своими якобы больными блохами и клопами, а ты их всех кормишь!
– Ну что съест одно насекомое, – возразила глупая Ира, – каплю мёда, крупиночку хлеба! Разве жалко? А что съест его хозяин? Тем более что некоторым хозяевам приходится носить своих больных за пазухой и даже кормить их, например клопов и блох. Это же не всякий решится! Они же жертвуют собой! И всё это за три тарелки еды в день! Стираю я в стиральной машине, посуду мою вечерами, пол по утрам, обед варю ночью, и всё идёт по расписанию. А кони и куры вообще пасутся сами.
– Ну и дура ты! – опять закричал Пётр. – Тебя все обманывают! А когда ты станешь королевой? Ведь любой аферист женится на тебе, если сочинит сказочку о своей любви к тараканам и ты поверишь! Нет. Я на это не согласен. Надо тебя сдерживать. Я нанимаюсь к тебе сторожем, всё.
И Пётр живо навёл в клинике порядок, выписал вон всех пауков, жаб, мышей, тараканов и комаров, объявив, что они практически здоровы.
Что касается хозяев этих пациентов, то одному из них, который возражал против выписки, прижимая к груди любимого клопа, Пётр дал по шее, а остальные поняли всё сами и удалились, сильно качаясь, видимо, от горя.
Некоторые при этом громко пели печальные песни.
У принцессы пошла теперь лёгкая жизнь, она начала спать по ночам, а днём работала только с утра и до обеда, как все врачи; мало того, Пётр приноровился теперь брать с хозяев деньги за лечение животных, в короткое время клиника разбогатела, правда, Ира тут же пошла в город и купила у бургомистра оптом на все заработанные деньги бродячих собак города – и тех, которые шатались по улицам, и тех, кто ещё лежал под забором в новорождённом состоянии.
Всех этих красавчиков ей привезли на следующий день в собачьем фургоне, и целую неделю Ира и Пётр мыли, расчёсывали и лечили новое пополнение, а затем выпустили их всех жить в парк.
Собаки эти, даром что уличные, начали очень ретиво охранять территорию, то есть полностью оправдывали свой хлеб, не давая ловким людям вырубать деревья в парке, срезать цветы на продажу и выкапывать особенно полюбившиеся кусты для собственных нужд.
Из постоянных работников в клинике теперь жили только собаки, кошки-мышеловы и бывший хромой осёл Жених. Он поправился и возил на себе сено, которое косил Пётр для нужд рогатых пациентов клиники.
И немудрено, что, когда постаревшие король с королевой приехали в очередной раз уговаривать Иру встретиться с женихами (всё-таки и среди мужчин попадаются дураки, которых можно уговорить при помощи портрета красивой девушки), – Ира сказала:
– А у меня уже есть жених!
– А где? – спросили удивлённые родители.
– Пойдёмте, – гордо сказала глупая принцесса и повела короля с королевой на луг, где Пётр нагружал осла Жениха сеном.
– Вот, познакомьтесь, это Жених, – сказала сияющая Ира и ушла.
А обманутые король с королевой подошли к Петру, познакомились с ним, выяснили, что он герцог по отцу и маркиз по дяде, обрадовались и ушли из клиники очень довольные, провожаемые сворой бешено лающих собак.
И эти обрадованные король с королевой решили назначить свадьбу прямо на следующее утро, чтобы не откладывать, мало ли что.
Тем же вечером к Ире приехал портной и привёз ей белые одежды – платье, шляпу и перчатки, а заодно и туфли, фату и букет, а Петру привезли белую фрачную пару с белой рубашкой и белым галстуком-бабочкой, и глупая Ира целый вечер прохохотала, сидя с Петром: она думала, что ловко обманула родителей.
Наутро Ира, всё ещё смеясь до слёз, повела осла Жениха расписываться к бургомистру, а Пётр шагал рядом со своим ослом, как всегда серьёзный, в новом наряде.
Но когда принесли книгу и велели в ней расписаться, то Ира поставила свою подпись, а осёл Жених не смог, как она его ни уговаривала.
Тогда Ира сказала, что за Жениха пусть распишется Пётр.
Пётр расписался, все выпили шампанского, участники церемонии из бокалов, а осёл Жених из бадейки.
Потом принцесса Ира преподнесла ослу букет, и осёл тут же его съел на закуску, а папа с мамой поздравили Иру и поцеловали её и Петра.