Королева отшельников
Шрифт:
– Да, слушаю, – отозвалась она, когда он перезвонил ей в третий раз.
С первого звонка она трубку никогда не брала. Если звонил второй раз долго, то могла ответить, а могла и не ответить. А если уж звучал настойчивый третий звонок, значит, что-то серьезное. Что-то срочное.
– Илья звонил мне, – доложился Гарик противным голосом, намекающим на его глубокое похмелье.
– Зачем?
Кира Сергеевна прищурилась. В сердце завозилось отвратительное чувство, сильно смахивающее на ревность.
Илья не попросил ее о помощи
– Попросил пробить одного человека.
– Ух ты!
Она нервно дернулась в остывающей воде и неосмотрительно полезла из ванны. Опомнилась, когда уже и воду слила, и халат на себя надела. Вот дура! Как теперь Лизке объяснять, что сама вылезла? Она и соврать не могла, что, мол, не влезала в ванну и все это время просидела в плетеном кресле возле окна. Лизка ее туда самолично впихнула. И спросила еще, достаточно ли горяча вода. Снова, что ли, наливать и в воду забираться?
Ой, да пошло оно все! Будет много вопросов задавать и трещать языком, она ее уволит, к чертовой бабушке. Новую няньку найдет. Не велика потеря.
Кира Сергеевна плотнее запахнула на мокром теле банный халат и удобнее устроилась в плетеном кресле возле окна. Старый ротанг жалобно скрипнул, но выдержал вес ее мощного тела.
– Что за человечек?
Кира Сергеевна попыталась закинуть ногу на ногу, но толстые ляжки не позволили. Ничего не вышло. Ноги расползлись по гладкому кафелю. Крупные пальцы ног нацелились в потолок.
– Пантелеев Иван Митрофанович, – произнес Гарик еще более противным голосом.
Но теперь в его голосе не было и намека на похмелье. Теперь он интриговал, завораживал, обещал неожиданное.
– И? Зачем ему это? Кто это вообще?
– Если я не ошибаюсь, – а Гарик никогда не ошибался в принципе, – то это отец некой Лады Пантелеевой. Вам ни о чем не говорит имя этой девушки, Кира Сергеевна?
Издевается, мерзавец! Все уже успел узнать и какие-то главные новости приберег напоследок. И эти новости могут быть как замечательными, так и подлыми.
– Говорит, – буркнула она. – Это девушка, на которой Илья собрался жениться. Если это не другая Лада, конечно. Может, их много теперь развелось.
– Та самая. Та самая это Лада, Кира Сергеевна. Уж будьте уверены, – пропел Гарик. – Это отец его девушки – Пантелеев Иван Митрофанович. Шестидесяти шести лет от роду, вдовец. Пенсионер. Всю свою жизнь проработавший… Угадайте, где?
– Я вот тебе сейчас костылем как угадаю! – прикрикнула она не очень уверенно. – «Поле чудес» мне тут устроил. Ну! Чего кота тянешь за одно место?
– Всю свою жизнь проработавший на вашем заводе, Кира Сергеевна.
– Гм-м, – кашлянула она и надолго замолчала.
Она пыталась вспомнить, что в ее жизни могло быть связано с этим мужиком. Как там его? Пантелеев
– Не вспомнили?
– Нет.
– Ну как же, Кира Сергеевна? Как же вы не помните Пантелеева Ивана Митрофановича, всю свою жизнь проработавшего на вашем заводе? Всю свою недолгую, сволочную, скандальную жизнь.
– Недолгую?! – Она резко села прямо, и в спине тут же заныло. – Как такое возможно, Гарик? То ты говоришь, что отец этой девки пенсионер, что ему сейчас шестьдесят шесть лет. Что он всю свою жизнь проработал на моем заводе. И вдруг утверждаешь, что жизнь его была недолгой. Как так? Ты не проспался, что ли? Как так?
– А так, Кира Сергеевна, что этот самый Пантелеев много лет назад, а точнее, двадцать с лишним, как раз тогда, когда вы только-только приступали к управлению своим предприятием, очень много голосил с рабочих трибун. Призывал к забастовкам. Требовал создания профсоюза. Строчил жалобы ментам и в прокуратуру. Что, неужели не вспомнили? Пантелеев! Мелкий такой мужичонка. Шепелявый.
– Не помню, – качнула она головой, зажмуриваясь.
Она и правда не помнила. За годы ее правления перед ней прошел строй людей. И многие из них на нее не только жаловались, но еще и пытались руку поднять. Не выходило ничего у них, конечно же, но пытались же.
– Правда, не помню, Гарик. А ты почему запомнил? И почему жизнь-то у него вдруг недолгая? Ты имеешь в виду, на моем заводе недолго проработал, потому что рот много открывал?
– Я сейчас приеду, – вдруг свернул разговор Гарик.
И это было много хуже, чем его противный интригующий голос. Это значить могло только одно: это не телефонный разговор. Стало быть, прошлое вернулось и обещало стать проблемным. И в это прошлое теперь погружается ее любимый сынок Илюша, выбравший себе в жены безродную тварь.
– Лизка! – рявкнула во все горло Кира Сергеевна – Сюда иди!
Лиза сунула нос в приоткрытую дверь. Увидела хозяйку в халате, сидящую в кресле. Тут же метнула испуганный взгляд на ванну. Там было пусто, чисто. Взгляд наполнился страхом. Она что – забыла налить ей воды?! Привела купаться, а воды налить забыла?! И оставила ее тут?!
Господи! Да что с ней такое в последнее время! Она все забывает. Все путает. Старость или болезнь? Болезнь или старость?
– Простите меня, простите, Кира Сергеевна. – Она засеменила по просторной ванной комнате, схватила душевую лейку, принялась ополаскивать ванну. – Закрутилась. Я сейчас, сейчас воды вам налью. Что же вы меня раньше-то не позвали? Сидите тут, сидите. А я дура безмозглая.
– Лиза. Лиза, остановись, – приказала тихо хозяйка. – Я не стану купаться. Передумала.
– Да? – Лиза встала прямо со шлангом от душа в руках. – А как же… А как же теперь?