Королева озер
Шрифт:
– С удовольствием, сеньор. Chinampero – или chinampera, если речь идет о женщине – это те, кто обрабатывает chinampas, которые еще называются плавучими садами.
– А, теперь понимаю. И она это делает?
– Ну, она не возделывает сады. Это дело ее отца, которому помогает ее брат – muchacho, которого вы видели в лодке.
Значит, это ее брат! Я облегченно вздохнул.
– А ее дело, – продолжал мой собеседник, – продавать цветы на Меркадо де Сан Доминго, куда они как раз и плывут. Ну, она их быстро продаст. У ее прилавка всегда много молодых рико – богачей, готовых заплатить любую цену. Carrai! Я и сам хотел бы зарабатывать деньги так легко и быстро, как la chinampera bella!
– О, значит, ее зовут прекрасной чинамперой!
– Да – в городе. Дома, среди своего народа, она больше известна как la Reina de los Lagos.
– Королева озер! Какое поэтическое и прекрасное прозвище! Но почему ее так называют?
– Ну, это не такая уж ошибка, как может показаться. Немного найдется королев, сидящих на троне, у которых на это столько же прав, как у нее. Она королевской крови, происходит от какого-то древнего ацтекского короля или принца, так я слышал. Но королевой ее зовут не столько за это, сколько за достоинство и красоту. Она прекрасна. Вы с этим согласны, капитан?
– Конечно, она замечательно выглядит, – ответил я с равнодушным видом. Мне не хотелось, чтобы он понял, какой интерес вызвала у меня эта девушка. Потом таким же небрежным тоном продолжал: – И где же живет ее озерное величество?
– С отцом на их чинампе. На озере Чалько.
– Полагаю, у ее отца есть имя. Какое-нибудь типично ацтекское?
– О, да, думаю, есть – среди его народа. Он там что-то вроде главы, или касика [7] . Но, как вы, несомненно, знаете, наши индейцы крещены. Все они добрые католики. Он – не исключение, поэтому в городе мы называем его дон Тито, алькальд – староста, он занимает эту должность на плавучих островах.
7
Касик – индейский вождь в Мексике и в Центральной Америке.
– Значит, там целая деревня этих чинамп?
– Конечно, сеньор. На нескольких озерах в разных местах множество таких деревень. Та, в которой дон Тито старостой, самая большая. Huertas – сады – тянутся больше, чем на милю.
– Правда? Должно быть, интересное зрелище.
– Вы верно говорите! Не хочет ли ваше превосходительство посетить эту деревню? Если хотите…
– О, нет, нет, – ответил я, решительно отказываясь от предложения. Что-то в его манерах мне не понравилось, к тому же я получил все необходимые сведения. Но, чтобы не показаться грубым, добавил: – Позвольте еще раз поблагодарить за вашу любезность. Это такой контраст по сравнению с тем, что я получил от того угрюмого типа в роскошном наряде.
– A, caballero! Но дорогой плащ не всегда означает достойного человека, как ваше превосходительство, наверное, не раз имели возможность убедиться. Я хоть и бедный человек, но знаю, как нужно вести себя.
Как свидетельствовала его одежда, этот человек принадлежал к тем, кого в Мексике называют leperos или pelados. Это мексиканские лаццарони – нищие и воры, которые тем не менее умеют бойко разговаривать и обладают манерами, которыми могли бы гордиться многие джентльмены.
– А что касается его, – продолжал он, имея в виду человека в пурпурном плаще, – то его грубость по отношению к вам, сеньор капитан, легко объяснима.
– Каким образом?
– Старая история. Он enamorado – влюбленный.
– Значит, вы его знаете?
– Не очень близко. Но я знаю вот что: он до кончиков волос влюблен в красавицу и не может вынести, когда кто-нибудь другой смотрит на нее.
– Еще бы! Ну, мой добрый друг, я в долгу у вас за сведения. Позвольте отблагодарить вас этим.
Я протянул ему серебряную монету, думая в ответ увидеть хищный блеск в глазах и с готовностью протянутую руку. Однако ничего подобного. Напротив, приподняв свое потрепанное сомбреро и изящно взмахнув им над головой, он ответил:
– Muchos gracias, caballero! Но я не могу принять ваши деньги, не позволяет чувство благодарности.
– Благодарности? За что?
– За услугу, оказанную мне.
– Я вам оказал услугу? Вы, должно быть, ошибаетесь, мой добрый друг. Насколько могу припомнить, я вас раньше никогда не видел.
– Видели, сеньор капитан, и оказали мне услугу, которую можно оценить не меньше чем в триста песо. Ах, в определенном смысле – гораздо больше!
– Когда и где?
– Это неважно. Но знайте, что ваш покорный слуга вам благодарен.
– Похоже, что так, но…
– Но, – прервал он, – но если вас не удовлетворяют слова, дайте мне возможность проявить свою благодарность на деле.
– Каким образом?
– Я думаю, сеньор, это вам понравится.
Говоря это, он подошел ближе и с многозначительной усмешкой на смуглом лице добавил:
– Конечно, caballero, я заметил, как вы восхищаетесь la bella. Любой заметил бы, как вы глазели на нее, когда она проплывала в лодке. И хоть я и нищий и одет в рваные тряпки, я кое-что знаю. К тому же я имею честь быть лично знакомым с Королевой озер. И если ваше превосходительство желает немного поволочиться и развлечься – una cosita de amor, – я готов вам служить.
– Негодяй! – воскликнул я, испытывая отвращение к его предложению, повернулся к нему спиной и ушел.
Но отойдя на некоторое расстояние, оглянулся. Мой собеседник стоял на прежнем месте, и на лице его было выражение скорее удивления, чем гнева. Вероятно, за всю свою практику alcahuete – сводника – я решил, что именно такова его профессия, – он ни разу не встречал такую отповедь.
Глава III. ПОД ВЗГЛЯДОМ КОРОЛЕВЫ
С этого дня эта часть города потеряла для меня всякую привлекательность, меня постоянно тянуло на Пасео де Лас Вигас. Каждое утро в определенный час я приходил на берег канала, смотрел на нагруженные цветами лодки, стараясь отыскать среди них самый прекрасный цветок – Королеву.
И искал не напрасно. Очень скоро я понял, что она появляется дважды в неделю, и узнал также время, когда ее можно было увидеть. Ее всегда сопровождал брат. Красивый юноша, как я уже заметил, с лицом, совсем не похожим на лица обычных представителей своего народа. Благодаря расспросам я выяснил, что рассказ pelado – правда. Брат и сестра были благородной, даже королевской крови, они происходили от одного из ацтекских вельмож при дворе Монтесумы, который погиб вместе с Куаутемоком. Таких в Мексике немало. Так что ее прозвище «Королева» – не так уж ошибочно.