Королева пламени
Шрифт:
Рива остановилась перед нишей, поднесла листки к пламени свечи. Когда пламя пожирало лист до половины, Рива швыряла его на пол. Там бумага догорала, рассыпалась черным пеплом.
Епископы глядели на нее с возмущением и ужасом.
— Отец прощает ложь, сказанную из доброты либо ради великой цели, — произнесла Рива.
Теперь улыбка исчезла с ее губ. Ну, давайте, протестуйте! Хоть один отважится? Но все смотрели и молчали. Трусливые лживые овцы! А ведь они сотрудничали с убийцами, сошлись с прислужником врага,
«Если бы я пожелала, народ развесил бы вас по башням собора, — подумала Рива. — Я заслужила их любовь, пока вы прятались здесь и молились о чудесах, которые так и не явились. А я заслужила любовь мечом и стрелой».
Одно слово Арентесу — и дело сделано. Епископов выволокли бы наружу, прилюдно зачитали бы обвинения, Рива несколькими умелыми — и правдивыми — фразами разожгла бы ярость толпы. Все жители Алльтора теперь стали убийцами, разве что кроме детей. Но и дети привыкли видеть смерть. Никто бы не возмутился, не сказал бы и слова против своей правительницы. Рива исполнила бы мечту, которой ее заразил священник: сотворила бы новую церковь. Такую, какой ее видел отец.
«Безумный отец», — уточнила она про себя. Эта мысль изгнала гнев, заменила его усталостью и пониманием. Кумбраэль потерял многое. Его церковь существовала долгие века. Ни к чему наносить новые раны. Пусть исцелятся старые.
Спящий древний старик встрепенулся, засопел, обвел всех диким мутным взглядом.
— Обед! — потребовал он и стукнул посохом по столу.
Рива подошла к старцу, улыбнулась ему, раздраженному и негодующему:
— Мой добрый епископ, как ваше имя?
Он горделиво выпрямился:
— Я святой епископ, э-э… — Он запнулся, сгорбился, облизал губы. — Я — епископ…
— Риверланда, — напряженно прошептал его сосед.
— Да! — ликуя, вскричал старец и пронизал Риву властным взглядом. — Я — епископ Риверландского прихода, и я требую мой обед!
— Вы его непременно получите, — поклонившись, крайне серьезно пообещала Рива. — И еще много чего в придачу… Ваши коллеги только что избрали вас святым Чтецом церкви Отца Мира. Пожалуйста, Чтец, примите мои искренние поздравления и заверения дома Мустор в абсолютной преданности нашей церкви. Я с нетерпением ожидаю вашей первой проповеди.
Комната мечей опустела. На когда-то забитых стойках клинки остались лишь там, где их трудно было достать. Рива час потренировалась с дедовским мечом: танцевала, рубила, колола, со свистом рассекала воздух, отчаянно напрягала мышцы.
— Я бы часами глядела на тебя, — сказал кто-то за спиной.
Рива остановилась посреди пируэта, обернулась и увидела стоящую в дверях Алорнис. В измазанных углем пальцах — вечная кожаная сумка.
— Вряд ли тебе понравились бы такие мои упражнения несколько дней назад, — растирая спину, проговорила Рива.
— Я знаю, там было скверно, — посерьезнев, сказала Алорнис. — Город сильно разрушен. По пути сюда я видела такие вещи… я обязательно должна была нарисовать их. Я думала, что, если перенести их на бумагу, они покинут мою голову. Но они остались там.
Дождь из отрубленных голов. Дерзкий взгляд воларца, которого вели на плаху.
— Куда же им деться? — сказала Рива. — Ты пойдешь в Варинсхолд? Если хочешь остаться — места хватит с избытком. Я уверена, госпоже Велисс понравится твое общество.
Алорнис улыбнулась, покачала головой:
— Мне нужно отыскать Алюция и мастера Бенрила.
Она не сразу решилась шагнуть в комнату, с удивлением посмотрела на высоко развешанные картины, изображающие фехтовальщиков в разных позах.
— Видна умелая рука!
— Несомненно, дедушка не пожалел на картины денег. Если верить записям Велисс, он уж слишком вольно тратил. Наверное, потому и проиграл так много войн Азраэлю. Как я обнаружила, управлять фьефом — это главным образом считать деньги.
Алорнис хмуро поглядела на Риву:
— Ты сильно изменилась за такое короткое время.
Риве стало неловко, она отвернулась, подняла меч и сказала ему:
— Знаешь, ты слишком тяжелый.
— А что случилось с прежним мечом? Он был красивый.
Рива вспомнила, как стояла над телом Аркена и клинок выписывал сплошную смертоносную дугу, а ярость лилась из ее уст непрерывным потоком страшных слов…
— Я сломала его, — ответила Рива.
Она посмотрела на верхние ряды, где среди немногих оставшихся клинков приметила азраэльский меч. Его отчего-то пропустили слуги, посланные собрать оружие по всему замку.
— Ты можешь помочь мне достать другой, — заметила она.
Она сцепила пальцы, чтобы сделать опору для Алорнис, та поставила ногу, и Рива подняла девушку. Алорнис потянулась вверх, взяла меч, пошатнулась, выпустила оружие и упала бы — но Рива подхватила ее, крепко прижала к себе, рассмеялась, заглянула в лицо.
— Мой брат говорит, госпожа Велисс когда-то была шпионкой на службе короля Януса, — сказала Алорнис.
— Я в курсе. У нее было много лиц.
— Знаешь, а она очень милая, — сказала Алорнис, приподнялась на цыпочках и поцеловала Риву в лоб. — Я так рада за вас.
С тем она подхватила сумку с набросками и убежала. Рива закрыла глаза, ощутила, как тепло поцелуя медленно уходит с кожи.
«У нее проницательный взгляд, — подумала госпожа правительница. — Глупо было надеяться, что она не догадается».
Рива подняла меч, вытащила из ножен. Да, старый — но не ржавый, клинок зазубрен, но вполне можно переточить. Она отложила ножны и встала в боевую стойку.
— Ну что, посмотрим, подойдешь ли ты мне лучше прежнего. У нас впереди много работы.