Королева согласна
Шрифт:
— Но без магии не поколдуешь особо, — сощурился Арргарр. — Чего ты хочешь?
— Хочу похитить свою акулу весом почти с тебя, выставленную на центральной площади, у всех на глазах. Её охраняет стража.
— Прриманка, что ли? — догадался Арргарр.
— Скорее всего. В Пироманге нас явно ждут.
— А разве это проблема? Джива перенесёт её с лёгкостью куда скажешь, — заявил колдун без колдунства. — Она молодец!
— Дживу я попрошу в самом последнем случае.
— Урразумел, — прорычал Арргарр задумчиво и через секунду усмехнулся. — Ну, если магии ты принёс на
Киату подумал, что из-за отсутствия магии, но Арргарр добавил философски:
— Супрруга стррогая. Хиррурррг. Тррупы рррежет. Целителей стррроит. Настоящая чаррровница. Юленька.
— Супруга, это хорошо. Наверное, — проговорил Киату и достал один из кристаллов запредельной силы, припася второй на всякий случай.
Зелёные глаза великана засветились почти так же, как у голодной Электры. Он протянул руки:
— Давай сюда!
— Слово даёшь помочь? — убрал за спину кристалл Киату.
— Даю. Уже дал. Сам ррразмяться не прррочь.
Киату протянул колдуну кристалл. Было любопытно, как станет черпать тот магию из источника: высосет, как электра, или ритуал будет проводить. И не разорвёт ли. Не всякому дано управиться с таким источником… Но Арргарр не стал церемониться. В секунду превратился в жуткого, иссиня-чёрного маслянистого дракона, поросшего розовыми цветочками, сломал хвостом и габаритами с десяток елей по периметру опушки. Отшвырнул их задними лапами, как солому. Разинул зелёную пасть и заглотил магический кристалл, словно грибочек с тарелки. Рыкнул удовлетворённо, облизнулся и посмотрел с хитрым прищуром на Киату:
— По-тихому шалить будем? Или ррразррушим всё во имя Чёрррной глазницы?
Киату хотелось сесть верхом на чудище, облететь Пиромангу и спалить её дотла, вытащив Чубарру, но не время было для подобного веселья.
— Нужно поменьше шума, иначе будут преследовать, а цель у нас другая, — нехотя ответил Киату.
— Как скажешь, Джикарррне, — проревело чудовище и превратилось обратно в синекожего великана. — У тебя есть план?
— В зависимости от того, что ты умеешь.
Великан с удовольствием потёр когтистые пальцы, щёлкнул ими, и на площадку из-за тиса вышла Тася. В нежном розовом платьице, красивая, как утренняя роза. Киату вытаращил глаза:
— Зачем ты сюда явилась?! Зачем перемещаться без дела? С ума сошла?!
Тася улыбнулась и заявила:
— Ну что же ты, Киату, не рад меня видеть? А я соскучилась.
Сердце у Киату чуть не выскочило. И вдруг Тася растворилась в воздухе. Киату покрылся холодным потом, Арргарр расхохотался:
— Ну что, пррровёл я тебя, иномирррец?
Киату сглотнул. Ткнул пальцем в то место, где только что стояла Тася.
— Она что, ненастоящая?!
— Морррок, — кивнул колдун. — Это вообще цветочки. — Затем оглядел себя и сказал: — Кстати, о цветочках. Чуррр! — Он снова щёлкнул пальцами и цветочки на дредах исчезли. — Так-то лучше.
— Мда, — обрёел дар речи Киату. — Может, и запах развеешь? Пахнешь ты, как бешеный цветник.
— Да? — выкатил глазищи Арргарр. — Не знал, не знал. Жене нррравится. Но для маскирровки… — и снова щёлкнул пальцами.
Удушающий запах роз и жасмина развеялся.
— Фуух, — только и выдал Киату. — Так лучше. Пойдём, что ли? Времени в обрез. Посмотришь на месте и сориентируемся с планом.
— Хоррошо. А выгляжу я как? Норрмально?
— Как чужестранец.
Арргарр поднял к лицу ладони и начал бормотать что-то непонятное, раскатисто рыча в промежутках. Три «напева», перед глазами Киату возник туман, и в следующую секунду он увидел рядом с собой полную высокую женщину с грудью, которой только крепостные стены таранить, со взглядом боевого офицера в кокетливо подведённых глазах. Киату икнул.
— Не пррравда ли, она милашка? Чарровница? — спросила женщина-таран голосом Арргарра.
— К-кто? — опешил Киату, совершенно запутавшись. Он оглянулся, ища, куда делся синекожий великан, который, видимо, снова баловался мороком.
Женщина поправила грудь, закатила по-мужски рукава платья, взбила попу и подмигнула жёлто-зелёным глазом. Киату икнул ещё раз.
— Да я это, я, Джикарррне! — сообщила рычащим басом выдающаяся мухарка. — Арргарр. Пррроще всего прринимать обрраз того, с кем знаком близко. Ну а уж я на теле своей чарровницы каждую рродинку знаю.
— А-а-а, — протянул растерянно Киату и сел на освободившийся пень.
— Буду твоей спутницей, — хмыкнул дракон-оборотень.
И Киату стало как-то нехорошо.
Тот снисходительно дал ему несколько вздохов, чтобы прийти в себя. И в мыслях Киату созрел план:
— А других ты можешь так же, как себя, обращать в другой вид?
— Можно, — ухмыльнулась женщина совсем не по-женски, затем кокетливо поправила упавшую на лоб прядь. — За твою магию любой капрриз, милый.
Киату поднялся, одёрнул куртку и нервно выпалил:
— Вот только этого не надо!
— Да самому пррротивно, — кивнул Арргарр в образе чаровницы, и они направились в город через поля.
Вечерело. Стрекотали кузнечики, пели вечерние птахи, пахло разнотравьем. Оба солнца склонились к западу.
Грудастая мухарка пробасила:
— Зови меня Маркатаррой. Для конспиррации.
— Угу. Но лучше говори поменьше. Или голос подправь.
— С этим сложнее, — буркнул Арргарр, чертыхнулся на платье. А затем, окинув взглядом по сторонам, по нескольким группам, стекающимся к городским воротам в крепостной башне, он сорвал алый полевой цветок и воткнул в светлые волосы. — И вообще, может у меня ларрингит? В смысле пррростуда.
Киату кашлянул, неуверенный, что новый персонаж до конца в себе. Едкий душок роз всё-таки проступал сквозь его одежду, но уже переносимый, как дешёвый парфюм.
Киату спросил:
— Эй, Маркатарра, а в дракона или обратно в Арргарра спокойно обратиться сможешь?
— Ррраз плюнуть, — зычно рассмеялась дама.
— Хорошо, — ответил Киату. — Только кузнечиков не распугивай.
Они подошли к очереди к стражникам, пропускающим желающих в город. Красные фурии взревели на башнях трижды, и стражники объявили: