Королева Солнца
Шрифт:
— Я слышал, там бывают и браконьеры, — заметил Дэйн.
— Да, они есть. Вам известно, какую прибыль приносит на рынке шкура глема. Если экспорт жестко контролируется, то неизбежно появляются браконьеры и контрабандисты. Но Патруль не интересуется Хаткой. Местные жители сами занимаются своими преступниками. Лично я предпочту быть приговоренным к девяносто девяти годам каторги на лунных копях тому, что делают хаткиане с пойманными браконьерами.
— Следовательно, эти слухи распространяются успешно?
Кофе вылилось через край кружки
Врач встал и вежливо улыбнулся посетителю.
— Верно ли мое предположение, сэр, что те истории, которые я слышал, распространяются намеренно, чтобы служить предупреждением?
— Мне говорили, что вы врач, сведущий в «магии». Действительно, вы проявляете свойственную колдунам быстроту мышления. Этот слух верен. Признаки хорошего настроения у главного лесничего исчезли и он отрезал: Браконьеры на Хатке предпочли бы Патруль нашему гостеприимству.
Он вошел в столовую. Капитан Джелико шел следом и Дэйн выдвинул для них два выдвижных стула. Он поднес кружку к кофейнику, когда капитан представил его:
— Торсон, исполняет обязанности нашего суперкарго.
Хаткианин приветствовал Дэйна плавным кивком головы, а потом удивленно посмотрел на пол. Помахивая хвостом и громко мурлыча, Синдбад выражал гостю свою необычайно горячую симпатию. Лесничий опустился на одно колено, отведя руку от изучающе принюхивающегося Синдбада. Потом кот боднул головой эту черную ладонь и игриво тронул ее лапой со спрятанными когтями.
— Земная кошка! Ведь она львиной породы?
— Сходство весьма отдаленное, — пояснил капитан. — Синдбаду нужно прибавить слишком много плоти, чтобы он вышел в разряд львов.
— У нас есть только старые сказки о них, — слова Азаки прозвучали почти задумчиво, в то время, как кот вспрыгнул ему на колени и провел когтями по замку его нагрудных ремней. — Но не думаю, чтобы львы были так дружны с моими предками.
Дэйн хотел убрать кота, но хаткианин поднялся вместе с Синдбадом, по-прежнему громко мурлыкавшим и отдыхавшим на его локте. С мягкостью, изменившей высокомерное выражение его лица, лесничий улыбался.
— Не привозите его на Хатку, иначе обратно не получите. Мои соотечественники просто не допустят, чтобы он ушел. — Азаки нежно погладил Синдбаду подбородок и кот вытянул шею, полузакрыв от удовольствия желтые глаза. — А, значит это тебе приятно, маленький лев?
— Торсон! — капитан обернулся к Дэйну. — Этот рапорт на моем столе был последним, полученным от «Комбайна»?
— Да, сэр, — ответил Дэйн, — и нет оснований полагать, что «Скиталец» приземлится здесь раньше указанной даты.
— Видите, капитан, судьба нам благоприятствует, — Азаки сел, все еще держа кота. — У вас есть дней двадцать. Четыре дня пути на моей яхте, четыре — на возвращение сюда, а остальные — на изучение заповедника. Мы не можем рассчитывать на слишком большое везение, поскольку я не знаю, когда вновь пересекутся наши пути. При нормальном ходе событий я не появлюсь на Ксечо еще целый год, а возможно и больше. Кроме того... — он поколебался, а затем обратился к Тау:
— Капитан Джелико сообщил мне, что вы изучали искусство магии во многих мирах.
— Это так, сэр.
— Верите ли вы тогда, что волшебство — реальная сила? Или вы считаете, что это лишь суеверия примитивных народов, выдумывающих демонов, чтобы завывать молитвы, когда на них упадет черная тень?
— Кое-что из встречавшейся мне магии — просто фокусы, кое-что основано на глубинном знании людей и их судеб. Это знание проницательный колдун-знахарь может использовать в своих интересах. Все же всегда остается, — Тау опустил кружку, — небольшое количество случаев, которым мы пока не можем найти какого-либо логического объяснения...
— А я полагаю, — прервал его Азаки, — что верно также и то, что определенные расы изначально предрасположены к магии. И потому любой человек такой расы особенно подвержен магическим действиям...
Это больше походило на утверждение, чем на вопрос, но Тау ответил:
— Совершенно верно. Например, дамориец может быть «запет» до смерти.
Я был свидетелем такого случая. Но на землянина или другого инопланетянина то же самое внушение не оказало бы никакого действия.
— Те, кто заселил Хатку, привезли магию с собой, — сказал Азаки и, хотя пальцы лесничего все еще успокаивающе двигались по челюсти и шее Синдбада, однако голос его был холоден, холоднее любого предмета в тесном пространстве кают-компании.
— Да, — согласился Тау, — в сильно развитой форме.
— Может быть, даже более сильно развитой, чем вы, врач, в состоянии себе представить. — Сказано это было с ноткой холодной ярости. — Думаю, что теперешняя форма ее проявления — смерть от зверя, который вовсе не зверь — могла бы заслуживать вашего детального рассмотрения.
— Почему? — резко спросил Тау.
— Потому что это умерщвляющая магия и она успешно используется для устрашения важнейших людей нашего мира. Людей, которые нам очень нужны.
Если в направленной против нас темной силе есть слабое место, мы должны узнать его, и поскорее.
— Нас приглашают посетить Хатку, — довершил объяснение Джелико. Там мы в качестве личных гостей главного лесничего Азаки должны будем обследовать новую охотничью область.
Дэйн с трудом подавил вздох огромного изумления. Права на посещение Хатки тщательно оберегались, они были слишком важны для ее владельцев, чтобы им пренебрегать. Все они жили на доходы от годовой ренты, но лесничие благодаря своему положению могли приглашать с других планет ученых или людей, занимающих то же положение, что и они. Но чтобы такая возможность была предоставлена вольным торговцам, это почти невероятно.