Королева сплетен в большом городе
Шрифт:
Класс. Теперь мама Люка займется голосовой почтой, потому что я заставила ее думать, что с ее абсолютно исправным автоответчиком что-то не так.
А что еще я могла сказать? О да, миссис де Вильер, тот человек с очаровательным иностранным акцентом оставил вам множество сообщений, но я их стерла, потому что решила, что он ваш любовник, а мне так хочется, чтобы вы с мужем были вместе?
Да уж. Это добавило бы мне у родителей Люка популярности.
– И как вам понравилось вино? – спрашивает меня и Тиффани заглянувший
– Отличное, – говорю я.
– Я люблю его. – Тиффани наклоняется и целует Рауля, практически встав коленом на миску с клюквенным пюре. – Почти так же, как тебя.
Оба начинают сюсюкать друг с другом, как маленькие дети, а я едва сдерживаю приступ рвоты.
И тут раздается звонок в домофон.
– А-а, – слышу я голос Люка. – Наконец-то.
Люк просит Карлоса пустить Чаза и Шери.
Как раз вовремя. А то индейка уже вот-вот пересохнет. Как долго можно нагревать птицу?
Особенно такую, которую уже один раз жарили – или что там они делают с полуфабрикатами индейки?
Я достаю птицу из духовки и с облегчением вижу темно-золотистую корочку. Как и было обещано в инструкции, которая к ней прилагалась, индейка не пригорела, она покоилась в лужице собственного сока. Миссис Эриксон, которая в свои семьдесят знала толк в птице, оказалась права.
Раздается звонок в дверь, и Люк спешит навстречу.
– Привет, – доносится до меня его радостный голос. – Ты что такой… А где Шери?
– Я не хочу об этом говорить. – Чаз старается говорить тише, но я все равно его слышу. – Здравствуйте, мистер и миссис де Вильер. Давненько я вас не видел. Вы прекрасно выглядите.
Тиффани спрыгивает со столешницы и наклоняет свое тощее тело (я уверена, что ей не приходится надевать под одежду утягивающее белье) к проходу, чтобы поглазеть на Чаза.
– Привет, – говорит она. – А я думала, что ты придешь с девушкой. Той самой, о которой мне все уши прожужжали, Шери. Так где же она?
Я выглядываю из кухни и вижу, как Чаз отдает Люку коробки с пирогами. Входная дверь уже закрыта, а Шери нигде не видно.
– Привет. – Улыбаясь, я выхожу из кухни. – А где…
– Не спрашивай, – бормочет Люк, подходя ко мне с коробками. Потом громко продолжает: – Смотри, Чаз целый день пек пироги, причем не один, а сразу два, нам на десерт. С клубникой и ревенем и твой любимый, Лиззи, тыквенный. Шери неважно себя чувствует из-за погоды, она решила остаться дома. Тем лучше, нам больше достанется, черно?
Он что, с ума сошел? Говорит, что моя лучшая подруга чувствует себя так плохо, что не может прийти на праздничный обед, – и еще хочет, чтобы я не задавала вопросы?
– Что с ней? – спрашиваю я Чаза, который сразу же направился к бару, налил себе нешуточную порцию неразбавленного виски, выпил и сразу же налил еще. – У нее грипп? Сейчас все болеют. А может, просто болит голова или живот? Она просила, чтобы я позвонила?
– Если соберешься ей звонить, – цедит Чаз, его голос слегка охрип от виски или от чего-то еще, – звони по мобильному. Ее нет дома.
– Она не дома? А где она? Она… – Я таращу глаза и стараюсь говорить тише, чтобы де Вильеры и Рауль меня не услышали. – Боже, неужели она пошла на работу? Она пошла на работу даже больная, даже в праздники? Чаз, она совсем спятила?
– Вполне вероятно, – отвечает Чаз, – но она не на работе.
– Тогда где? Я не понимаю…
– Я тоже, – говорит Чаз и выпивает третью порцию виски. – Поверь мне, детка.
– Чарльз! – Наконец-то месье де Вильер замечает, что Чаз сам себя обслуживает у бара, причем угощается отнюдь не вином, которое принес Рауль. – Ты просто обязан попробовать вино, которое принес с собой этот молодой человек. Это молодое «Божоле»! Я думаю, оно тебе понравится гораздо больше, чем виски!
– Сильно в этом сомневаюсь, – говорит Чаз, но алкоголь уже сделал свое дело, и настроение у него чуть-чуть улучшилось. – Как у вас дела, Гийом? Вам очень идет этот галстук. Как там он называется по-французски – cravate или ascot (1)?
1) Галстук с широкими, как у шарфа, концами.
– Я в этом сам не могу разобраться, – признается де Вильер. – Но это не имеет значения. Ты должен это попробовать. – И уводит Чаза прежде, чем мне удается спросить его еще о чем-нибудь.
– Ваша подружка заболела? – Тиффани подкралась сзади и прижалась ко мне своим впалым животом. – Очень плохо. Я так надеялась ее увидеть. Кстати, что это за картины на стенах? Это подлинники или как?
– Извини, мне нужно на секунду отлучиться, – говорю я Тиффани. – Мне нужно… проверить индейку.
Она пожимает плечами:
– Да пожалуйста. Эй, Рауль, ты должен рассказать всем о той беговой лошади, которая у тебя когда-то была…
Я спешу на кухню, где Люк никак не может найти место, чтобы пристроить пироги. Нелегкая задача, учитывая, что вся поверхность стола уставлена едой.
– Что он тебе сказал? – шепчу я ему на ухо. – Чаз. О Шери. Когда пришел.
Люк лишь качает головой:
– Не спрашивать. Мне кажется, только это.
– Я должна знать, – шиплю я. – Не может же он просто явиться сюда без моей лучшей подруги и просить при этом, чтобы его ни о чем не спрашивали. Разумеется, я буду спрашивать. Чего он ожидал?
– Ты спрашивала, – говорит Люк. – И что он тебе ответил?
– Что она заболела. Но при этом ее нет ни дома, ни в офисе. Бессмыслица какая-то. Где еще она может быть? Все, Я звоню ей.