Королева сыска
Шрифт:
Гюрза поднялась со стула, вышла в соседний зал, но и здесь было шумновато, поэтому она сразу же перешла в следующий. Там было тихо и безлюдно, присутствовала лишь женщина пенсионного возраста, сидевшая на служебном стуле с книгой в руках. «Конечно, одна из служительниц, ее обязали охранять в этот вечер картины и музейное имущество от разгулявшихся гостей», — догадалась Гюрза. Оторвавшись от книги, служительница окинула Юмашеву внимательным взглядом и вновь вернулась к страницам. В глазах пожилой дамы Гюрза без труда прочитала все, что та о ней думала.
Конечно же, музейной надзирательнице очень хотелось произнести что-нибудь вроде: «Никогда не думала, что доживу до такого». Однако она сдержалась — на работе ведь.
Гюзель подошла к одной из картин. Улыбающаяся, очень красивая женщина восточного (как и она сама) типа за арфой. «Арф сегодня мы так и не дождались, и никто их сегодня не дождется», — промелькнуло у Юмашевой. Она наклонилась к табличке. Д.Г.Левицкий «Портрет Алымовой». Ну да, и фамилия с восточным оттенком.
«Наверное, она боготворит свой музей, — думала Гюрза, — приравнивает его к храму, и сегодняшний вечер вызывает у нее душевные муки. Вряд ли ее успокоит напоминание о том, что и сто лет назад купчины гуляли так же, а новые от старых мало чем отличаются. Так же сорят деньгами, так же чудят, так же любят дешевые эффекты и понты.
И наверняка найдутся среди них знаменитые меценаты, новые Саввы Морозовы и Третьяковы.
Кто-то поможет нынешним художникам, кто-то захочет основать галерею своего имени…»
— Вы знаете, я с вами абсолютно согласен.
Гюрза оглянулась. Это был он, один. Что ж, интуиция и на этот раз ее не подвела.
— В чем согласны? — задала она вполне уместный вопрос.
— В том, что во всем должен быть выдержан стиль. К вечернему платью не подходят кроссовки.
Под смокинг не надевают свитер. В здании эпохи классицизма не следует распевать популярные песенки, сопровождая их подскоками и ужимками.
Нарушена гармония, единозвучие… Вот в этом я с вами совершенно согласен.
— Вы, наверное, решили, что умеете читать мысли?
Не сговариваясь, они направились ко входу в следующий зал — он находился еще дальше от эпицентра веселья.
— К счастью, я этим даром не владею, иначе давно утратил бы остатки оптимизма. Рискуя свернуть шею, я несколько раз взглянул на вас. Оказалось достаточно, чтобы понять, как вы оцениваете происходящее. Потом последовал ваш стремительный уход из зала.
— Я собираюсь и вовсе уйти. Потому что уверена: продолжение этого вечера будет еще более обременительным. Для меня, разумеется.
— Да, понимаю вас. Мне, к сожалению, придется высидеть до конца. За моим столом, помимо супруги, находится еще один человек, и он тоже с женой. Мне с ним еще договариваться о моем показе в «Октябрьском». Вам можно будет прислать приглашение?
— С удовольствием приму. Вы хотите направить его по служебному адресу или домой?
— Я могу оставить приглашение на ваше имя у администратора, а вам об этом сообщу по телефону — по домашнему или служебному. Как вы скажете, так и сделаю.
— Тогда запишите домашний телефон.
Он записал, а потом она… Любая другая ни за что не поступила бы так, как поступила Гюрза.
Другая побоялась бы, что может вспугнуть мужчину, но она, Гюрза, порой сама себе удивлялась.
— Вы же, Иван, — она впервые назвала его по имени и почувствовала, что ей приятно выговаривать его, — человек обеспеченный, не так ли?
— Не скрываю этого.
— А я не скрываю того, что возглавляю ассоциацию женщин-милиционеров России, входящую в международную ассоциацию женщин-полицейских. Вас не утомили длинные названия?
— Ничуть.
— Тогда продолжу и скажу следующее: скоро мы проведем конференцию в Петербурге, и я отвечаю за ее организацию. К сожалению, как обычно, не хватает средств. Так что если у вас возникнет желание посодействовать сотрудницам органов, то позвоните мне, и я сообщу номер счета.
— Да, конечно, буду рад, — пробормотал Иван, явно обескураженный.
Ох, любила Гюрза озадачивать, поражать, шокировать… Волков, конечно же, ожидал, что их беседа, если продолжится, потечет по канонам романтического жанра: туманные намеки, недосказанности, всякие милые забавности, создающие атмосферу непринужденности… А она вдруг заговорила о сугубо прагматическом — о деньгах.
И сейчас он, конечно, думает: «А не для того ли она искала встречи, чтобы изыскать средства на нужды своей организации?»
«Тогда еще один неожиданный поворот, господин кутюрье», — мысленно усмехнулась Гюрза.
— Скажите, Иван, а вы никогда не думали о том, что милицейская форма придает женской сексуальности особый, интригующий оттенок, подогревает мужские фантазии? Вы могли бы создать на эту тему оригинальную композицию. Скажем, составить ансамбль: короткая синяя юбка и пиджак, стилизованный под форменный ментовский.
А на голову — кокетливую пилоточку.
На сей раз Гюрзе не удалось обескуражить собеседника. Волков улыбнулся:
— Увы, идея не нова. Многим мужчинам нравятся женщины в форме, и модельеры это используют на всю катушку. Есть в этом элемент садомазохизма, не находите?
Дверь в их зал распахнулась, и вошли трое смеющихся мужчин. Кроме того, стало видно, что и в соседнем зале — там, где сидела музейная тетка, — появилось немало смеющихся и улыбающихся гостей. Судя по всему, в «пиршественном» зале объявили нечто вроде антракта.
— Наше уединение нарушено, — констатировала Гюзель. И тут же подумала: «Впрочем, мы и не собирались искать его».
Волков с усмешкой проговорил:
— Более того, сейчас меня отыщут мои одностольники и заставят продолжать разговор о делах.
«Отыщет и супруга», — мысленно добавила Юдашева.
— Пожалуй, я пойду. Давайте прощаться, Иван.
Прощаясь, он прикоснулся теплыми губами к ее пальцам…
Домой Гюрзу вез угрюмый водитель, вяло давивший желтыми зубами жевательную резинку.