Королева Теней. Пенталогия

Успенская Ирина

— Сделайте с ней что-нибудь, — вежливо попросил Грегор и добавил: — Миледи…

— А-а-а-а-й!

Перед его глазами снова мелькнул зеленый подол и башмачки. С похвальным и удивительным для дворянки проворством леди Айлин белкой взлетела на ту же самую лестницу.

Грегор мысленно застонал. И его еще приглашают в преподаватели!

— Леди, послушайте, — попытался он исправить положение. — Эта крыса не причинит вам вреда. Она уже дохлая.

Судя по взгляду девчонки, аргумент оказался неудачным. Или нет?

Грегор с удивлением увидел, что страх в ее глазах сменился… сочувствием? Да, она явно смотрела

на мерзкое существо с жалостью, вон, даже губы дрогнули.

— Уходи… — тихо сказала девочка. — Уходи и спи. Не бойся, это не больно. Просто спи.

По архиву снова повеяло силой, теперь с отчетливым фиолетовым окрасом. Крыса, снова пискнув, взглянула на Айлин и юркнула под стеллажи. Грегор почувствовал, как рвется связавшая их нить заклятия. Поганая тварь больше не была ему подвластна. Она освободилась… Точнее — ее освободили!

— Очень интересный метод, — сдержанно сказал Грегор, подавив рвущиеся на язык комментарии, пожалуй, слишком неприличные, чтобы применить их к юной деве. — Так вы говорите, ваша искра еще и красная? Очень любопытно.

— Это не я, это мэтр Бреннан говорит, — поспешно уточнила леди и попыталась слезть с лестницы.

Лестница ожидаемо закачалась, и Грегор уже отработанным движением подставил руки. Девчонка, совершенно не смущаясь, спрыгнула в них, ударив Грегора косами и обдав сладким детским запахом чистого тела и яблок. «Боевичка! — с непривычным умиленным удивлением подумал он. — Только во Фрагану и забрасывать. Фраганские месьоры поголовно скончаются от восторга. А она их поднимет и спать отправит».

— Прелесть какая, — мрачно сказал он вслух.

И снова поставил неправильную, но такую интересную Ревенгар на пол.

Зеленые глазищи распахнулись еще шире, чем в первый раз, как бы невозможно это ни выглядело, и девчонка поспешно отступила, наконец-то решив, что этикет требует от нее покраснеть. Краснела она, как и положено светлокожим рыжикам, разом: от ушей до шеи, благовоспитанно прикрытой высоким воротником-стоечкой. Но веснушки все равно никуда не делись, просто щеки леди стали похожи на спелые яблоки, темно-розовые и в золотую крапинку.

Окинув взглядом бесконечные стеллажи, Грегор подумал, что нужную ему подборку по магическим возмущениям может сделать дармоед-архивариус. А то затаился среди полок, наверное, участь крысы разделить опасается. И не без оснований!

Что он сделает с человеком, видевшим, как мэтр-командор ловит падающих девиц, а потом убивает для них крыс, Грегор не знал, но был уверен, что страх архивариуса изобретательнее фантазии лорда Бастельеро.

Окружающих главное — изначально правильно запугать, а дальше они всю твою жизнь будут относиться к тебе соответственно.

— Полагаю, мы еще встретимся, миледи, — сказал он, глядя в огромные, но уже не круглые от страха, а миндалевидные, как оказалось, глаза. — Позвольте откланяться.

Нет, откуда все же у бледной немочи Ревенгара такая дочь?

«А вот у мэтра Бреннана мы об этом и спросим!» — решил Грегор.

Глава 2. Знакомства старые и новые

Мэтра Бреннана Грегор нашел именно там, где и ожидал, то есть в целительском крыле. Здесь он тоже не был лет двадцать. Пожалуй, с того самого дня, как его приволокли едва живого после дуэли, на которую пятнадцатилетний Грегор,

адепт третьего курса, вызвал трех боевиков сразу. Его противников, впрочем, тогда положили в соседней палате, и одним из них был как раз Дориан Ревенгар.

А предметом дуэли, помнится, послужил вывод той самой прекрасной целительницы, что некроманты целуются лучше. Как же ее звали-то… Да какая разница? Оказалось, что при должной ловкости несколько противников — это даже преимущество. Их так удобно столкнуть между собой! А Грегор после дуэли заявил, что просто хотел уравнять силы. Да, получилось не очень честно, потому что он предпочел бы пятерых соперников. Жаль, что еще парочку в помощь тем трем найти не удалось!

Лорд Эддерли, магистр Фиолетовых и личный наставник Грегора, тогда только посмеялся над его нахальством и посоветовал мэтрам Красного факультета учить своих адептов получше, если трое из них не постыдились принять вызов от одного-единственного некроманта, а потом еще умудрились попасть заклятиями друг в друга…

С Дорианом они тогда помирились, между прочим. И даже собирались вместе отлупить Дункана Роверстана с Белого факультета, который заявил, что не собирается участвовать в «турнире поцелуев», потому что слишком себя уважает, чтобы стоять в очереди и служить предметом сравнения. Прекрасная целительница не на шутку обиделась, то ли за науку, то ли за пренебрежение своими девичьими чарами, а Грегор с Дорианом мгновенно забыли собственную вражду от такой наглости разумника, да еще и простолюдина. Впрочем, Роверстан как-то вывернулся — уже тогда был скользкий, словно угорь.

За прошедшие годы у целителей ничего не изменилось. Тот же слабый запах лечебных зелий, унылые, но безупречно чистые зеленые стены, серые каменные полы и шелест старых лип за окном.

Разве что теперь Грегор может, минуя палаты, пройти сразу в кабинет главного целителя. Но перед тем, как взяться за ручку двери, он тронул прохладную стену пальцами и на несколько мгновений замер, глубоко вдохнув. Суета Академии осталась далеко позади, словно обыденным заботам не было доступа сюда, во владения Милосердной Сестры и ее одетых в зеленое подданных. Здесь властвовал особый покой, а воздух будто пропитался благожелательным умиротворением, но все-таки… Все-таки любой, кто привык иметь дело со смертью, чувствовал, что далеко за гранью видимого мира Милосердная Сестра никогда не взирает на больного или раненого в одиночку. Рядом с ней бесстрастно и терпеливо ждет своего часа Претемнейшая Госпожа, потому что исцеление всегда идет рука об руку со смертью.

Грегор усмехнулся — что это его потянуло на философические упражнения? — и открыл дверь.

При виде мэтра-командора, давно вышедшего из возраста адепта, мэтр Бреннан подозрительно обрадовался, окинул его отеческим взглядом, безошибочно задержавшись на недавней ране, словно видел сквозь одежду, и жизнерадостно поинтересовался:

— Дорогой Грегор! Как я рад вас видеть! Неужели вы наконец поумнели настолько, что больше не считаете заботу о здоровье слабостью? Что беспокоит?

Грегор честно вспомнил длинный список того, что его беспокоит, включающий болванов-подчиненных, три фраганских корпуса на границе и последнюю идею короля. Забота о собственном здоровье в списке если и присутствовала, то на самом последнем месте. Потому что не дождутся!