Королева вестерна
Шрифт:
— Я не ослышалась?
— Нет, все верно поняла. Приглашаю тебя покататься на яхте. Как на это смотришь?
— Марк, я не знаю, — предложение застает меня врасплох. — Я же на коляске, какая яхта?
— Нет никаких проблем, донесу тебя, куда нужно. Твое кресло тебе не пригодится, — заверяет он.
— Это, конечно, интересно, но я буду чувствовать себя беспомощной. А я не люблю так.
— Не бойся, я тебя не брошу, ни при каких обстоятельствах, — обещает Марк.
— Я тебе верю. Хотя мне и страшно, честно тебе скажу. Но тебе я доверяю.
— Отрадно это слышать.
Мы вернулись к медклинике и
— А теперь пристегнись. С непривычки будет немного страшно, — предупреждает мужчина и заводит мотор.
— Oh, my Got! — с перепугу я перешла на английский и крепко схватилась за поручень.
Тачка взревела и рванула с места. Спустя минут десять безостановочной езды, лавирования в потоке машин и моего дикого страха, и мы в Морском порту. Мне показалось, что после поездки я обрела чувствительность ног — так сильно упиралась ими в пол. Мне даже подумалось, что я смогу выйти из машины самостоятельно, главное поскорее это сделать, до сих пор не могу дышать нормально из-за страха и притока адреналина. Но Марк не позволил мне совершить этот маневр и вытащил меня из адской тачки на руках.
На берегу моря пришвартованы белоснежные яхты, деловито снуют рабочие, пахнет рыбой и солью. Мое белое платье развевается на ветру, как флаг, когда Марк несет меня к яхте. На ней огромными красивыми голубыми буквами нанесено «Елена».
— А вот и мое судно. Названо в честь мамы — Елена прекрасная, русская женщина, моя дорогая матушка.
— А папа у нас кто? — не скрывая интереса, интересуюсь я.
— Папа финн, и вовсе не прекрасный.
Марк вносит меня на палубу и бережно опускает на кресло рядом со штурвалом.
— Марк, неужели ты сам ее поведешь? — догадываюсь я.
— Да. Обожаю управлять этой посудиной. Это совершенно другой кайф, не такой, когда ты гоняешь на спорткаре или мотоцикле. Здесь нужно нежно держать штурвал и наслаждаться прелестным видом. Сейчас ты сама все поймешь.
Мне волнительно. На яхте мы с Марком только вдвоем. Боюсь ли я его? Нет. Даже смешно от пришедшей на ум глупой мыслишки, что он бросит якорь где-нибудь в пустынном месте и покусится на честь инвалида. Такой, как Марк может пожелать любую женщина, и она только сочтет за честь разделить с ним постель. Я сама попала под обаяние этого молодого человека. Я забыла все: что жизнь потеряла смысл после потери Сашки, что я неизлечимо больна. Эти две проблемы отошли на второй план. Я смотрела на Марка, который управлял яхтой, и ловила каждое его слово. У него небольшая щетина — легкая французская небритость, как говорят. Темные волосы, слегка вьющиеся, красивые зеленые глаза. Должно быть, его мама истинная красавица.
— Не смотри на меня так, это смущает, — улыбнулся Марк.
— Прости, увлеклась немного, — тряхнула я волосами.
— Хочешь шампанское?
— Не откажусь.
Шампанское томилось в ведерке со льдом. Марк принес бокалы и откупорил игристое.
— За приятную прогулку. Благодарю, что согласилась.
— Встречная благодарность за то, что пригласил. Честно говоря, я впервые в открытом море. Больно осознавать, сколько моментов упущено в жизни и столько всего прекрасного прошло мимо меня.
— Что за скептицизм? У тебя все впереди.
— Все так говорят, — пожимаю плечами, допиваю шампанское и вздрагиваю. — Прохладно, однако.
— Замерзла? Возьми мою куртку, — он накидывает мне на плечи свою кожаную куртку. Она пахнет Марком. И этот запах заставляет меня блаженствовать.
— Скоро кинем якорь и немного порыбачим. Ты как?
— Я только за.
Яхта «Елена» мерно покачивается на волнах. Марк достает удочки и обучает меня основам рыбалки в отрытом море. Подумать только, какое это оказывается увлекательное занятие! Нам даже удалось выловить какую-то крупную рыбку, которую мы пожарили на гриле в рубке. Точнее, обедом занимался Марк, а я пила шампанское и украдкой на него посматривала. Вот он чистит рыбку, ловко орудуя складным ножом, потом фарширует нашу добычу и отправляет на противень жариться. Спустя несколько минут оттуда доносится умопомрачительный запах, от которого выделяется обильная слюна. Ловлю себя на мысли, что Марк — образец идеального мужчины. Стыжусь своих мыслей, но ничего поделать не могу. Его близость возбуждает, волнует, сбивает дыхание и путает мысли. Хочу остаться здесь с ним, на этой яхте, и больше не вспоминать, кто я и кем была раньше. От взглядов, которыми меня изредка одаривает Марк, бросает в жар. Я налегаю на шампанское, хотя понимаю, что выпила итак уже достаточно.
Клянусь, шеф-повар нашего реабилитационного центра и в подметки не годится Марку. Его рыба получилась изумительно вкусной, я разве что пальцы не облизала, когда доела свою порцию.
— Скажи, пожалуйста, а есть ли что-то на свете, чего ты не умеешь делать, Марк?
— О да, конечно есть. Я не умею строить отношения с девушками. Вы все такие сильные, независимые и самодостаточные.
— Тебе что попадались одни феминистки? — улыбаюсь я.
— Угу. А мне хочется видеть рядом с собой слабую женщину, чтобы дать ей опору. Хочу, чтобы она безоговорочно приняла мою власть и подчинилась мне.
— Ого! Как все серьезно, Марк. То есть в твоем понимании, женщина — это существо без права голоса?
— Не утрируй, я этого не говорил. Женщина обязана подчиняться своему мужчине в любом вопросе.
— Тебя возбуждает покорность, — киваю я. Господи, это не я сказала, а шампанское. Разговор приобретает опасный оборот.
— Именно.
— Понятно, — отвечаю я и слегка отстраняюсь от мужчины. Мы сидим на белоснежном, как сама яхта, диване в рубке, бок о бок. Я чувствую его вкусный запах, и у меня кружится голова.
— Я тебя напугал своей откровенностью? — дотронулся до моей руки Марк.
— Нет, что ты, все в порядке.
— Алена, я же вижу, что ты стала напоминать своим видом трогательного воробушка, который боится, что его вот-вот схватит хищная птица. Черт возьми, и меня это, представь себе, заводит, — голос на последней фразе становится с хрипотцой, и это доказывает, что Марк говорит чистую правду.
Нахожу в себе силы посмотреть ему в глаза, и тут же отворачиваюсь, видя в них хищный блеск. Я боюсь Марка, меня трясет от его присутствия, а запах будоражит самые потаенные фантазии. Не говоря ни слова, он приподнимает мой подбородок пальцами и слегка прикасается губами к моим губам.