Королева Виктория. Женщина-эпоха

– Еще одну минутку, сэр, мне нужно послушать вот тут… – доктор весь обратился в слух, пытаясь определить, есть все же камень в мочевом пузыре или нет.

И вдруг… нет, он не ослышался, внутри что-то откровенно булькало! С изумлением отстранившись от пациента, хирург понял, что не получил повреждение рассудка или слуха, лорд Сефтон, которого обследовал хирург, попросту хохотал.

Что могло быть смешного в осмотре по поводу камней в мочевом пузыре? Может, пациенту просто щекотно?

Хирург готов извиниться за доставленное неудобство, но лорд замахал на него руками:

– Нет-нет, я смеюсь из-за полученного письма, извините, если помешал вам своим поведением, – лорд Сефтон показал листок, который держал в руках.

– Что вы, ничуть. Я рад сообщить, что пока никакой угрозы не обнаружил. Но вам следует быть как можно осторожней, ведь то, чего нет сейчас…

Доктор еще долго объяснял необходимость соблюдать все: режим, диету, умеренность в питье, физических нагрузках, развлечениях и даже сне. Лорд слушал, время от времени кивая, но врач прекрасно видел, что он лишь вежливо изображает внимание, попросту не слыша ни слова, мысли лорда Сефтона были далеко от собственного мочевого пузыря.

Откланявшись, врач вышел, размышляя нал тем, что же такого узнал из письма лорд, что заставило его потерять интерес даже к собственному здоровью.

Письмо действительно оказалось занятным. Оно было из Брюсселя от величайшего сплетника в Европе мистера Чарльза Криви, служившего источником закулисных знаний всем и обо всем.

Мистер Криви пересказывал содержание своей беседы с четвертым сыном короля Англии Георга III герцогом Кентским. Казалось бы, какое дело мистеру Криви и лорду Сефтону до сидевшего спокойно в своем имении Аморбах герцога? Однако дело было, потому что кроме проблем с собственным здоровьем, то бишь сумасшествия, королю Георгу страшно не везло с наследниками, у него категорически не было внуков, вернее, их было более чем достаточно, но все бастарды. Семеро сыновей короля никак либо не могли произвести на свет законного наследника или хотя бы наследницу, потому что жили вместо собственных жен с кем попало, либо вообще не были женаты. Не лучше обстояло дело и с дочерями, две замужние из пяти были бездетны, а три остались старыми девами и надежды не только родить, но и вообще обратить на себя внимание противоположного пола не имели.

Сам король Георг давно неизлечимо болен, его приступы порфирии участились и привели к полной слепоте, а затем и полному безумию. Пока билось сердце безумного короля, регентом при нем назван самый беспокойный из сыновей Георг Август Фредерик. Хуже выбора сделать невозможно, но Георг Август – старший из сыновей короля, его право быть регентом. Ни парламент, ни англичане в восторге от такого наследника не были, потому как он образцом для подражания отнюдь не являлся, напротив, отличался распутством, пьянством и мотовством. Понимать, что деньги страны улетают на любовниц Георга и его попойки не слишком приятно.

Единственная законная внучка короля Георга III дочь принца-регента Шарлотта совсем недавно умерла при родах. Теперь законных наследников в третьем поколении у сошедшего с ума короля Георга просто не имелось. Единственным выходом оказывалась срочная женитьба младших сыновей, потому как надеяться, что старший сын еще раз осчастливит нацию наследником или наследницей не приходилось.

Узнав о смерти племянницы, четвертый сын Георга Эдуард Август герцог Кентский решил «принести себя в жертву», то есть сочетаться династическим браком, чтобы дать, наконец, жизнеспособное королевское потомство несчастной Англии. Но содержать супругу на собственные доходы не представлялось возможным, и хитрый герцог Кентский решил при посредничестве мистера Криви намекнуть парламенту, что при соответствующем материальном обеспечении он готов «поработать» во славу королевства и даже подобрал кандидатуру в супруги.

Что же показалось смешным в этом сообщении лорду Сефтону?

Просто он слишком хорошо знал, что представляет собой потомство сумасшедшего короля Георга. Ни один из его сыновей

склонностью к тихой семейной жизни не отличался, напротив, каждый в меру сил и, главное, средств, пристрастился к разврату, и даже будучи женатыми, принцы жили с женами врозь, отчего дети, как известно, не рождаются, заводили любовниц и плодили незаконных отпрысков. Младшие принцы вообще не были женаты, несмотря на далеко не юный уже возраст. Того же герцога Кентского затащить под венец не представлялось возможным, ни быть привязанным к семейному очагу, ни содержать жену с детьми он просто не мог.

И вдруг такое рвение… Даже готовность немедленно и без шума (какие же будут нужны отступные?!) порвать с многолетней любовницей. Понятно, для того, чтобы немедленно родить наследника (или наследницу, что тоже сойдет) и получить пожизненное содержание от парламента.

Было над чем посмеяться, между младшими братьями начиналась гонка: кто раньше женится и произведет потомство. Конечно, Эдуарда Августа герцога Кентского запросто может обскакать герцог Кларентийский, но рискнуть стоило. Главное – найти крепкую и способную произвести столь же крепкое потомство особу королевской крови. Неужели нашел? Сообразив, кого имел в виду герцог Кентский, лорд Сефтон снова рассмеялся, наверняка, сестру принца Леопольда, супруга только что умершей Шарлотты, Викторию. Вдовушка свою способность рожать здоровых младенцев доказала, у нее двое симпатичных детишек, нрав не легкомысленный, зато весьма строга, как все немки. Ну не все, конечно, но многие…

Что ж, в сообразительности герцогу Кентскому не откажешь, особа вполне подходящая для производства наследника английской короны. Браво!

Только парламент вряд ли выделит на содержание новой семьи деньги, достаточные для покрытия долгов, сделанных Эдуардом герцогом Кентским. Кто знает, что еще выйдет из его брака, а оплачивать долги королевской семьи Англии уже надоело.

И все-таки он рискнул! А сестра принца Леопольда Виктория Мария Луиза дочь Френсиса герцога Сакс-Кобург-Салфилдского согласилась. Собственно, вдове с двумя детьми выбирать особенно не приходилось, но сначала семья герцога Кентского попросту бедствовала и тридцатидвухлетняя новая герцогиня вполне ощутила прелести нового замужества. Но невысокая, крепенькая, кареглазая и розовощекая брюнетка не унывала, она всегда была оживленной, приветливой и умела держать себя даже в недорогих нарядах по-королевски.

Оставалось только родить наследника. За этим дело не встало, довольно скоро Виктория Мария Луиза определенно могла сказать супругу, что ждет ребенка.

Герцог Кентский не сразу принял решение немедленно ехать в Англию, то ли не до конца верил в то, что сможет стать отцом, ведь у него-то побочных детей не было, то ли просто не имел средств на переезд. Но все же ехать пришлось, потому что ребенок обязательно должен родиться в Англии и быть англичанином, иначе позже могли возникнуть проблемы с наследованием престола (герцог ни на мгновение не сомневался, что это будет!) из-за рождения ребенка за пределами страны.

– Ваша задача, мадам, не родить по пути. То, что у вас в животе, должно целым добраться до Лондона или хотя бы до побережья Англии и только тогда появиться на свет.

Эдуард Август герцог Кентский выговаривал это своей беременной супруге, устраивая ее и ее четырнадцатилетнюю дочь от первого брака Феодору в наемной карете. Ни герцога, ни Викторию Марию Луизу герцогиню Кентскую не смущало отсутствие возницы на облучке, притом, что внутри кареты было полно служанок, нянек и домашней живности вроде маленьких собачек и клеток с канарейками, а следом тащится еще десяток экипажей и возов с придворными, прислугой и всякой всячиной. Герцог Кентский суров и требователен, он был настоящим бравым воякой, привыкшим сам и приучившим остальных к жесткой дисциплине. Никто не сомневался, что не родившийся ребенок тоже подчинится требованиям отца и родится только в Кенсингтонском дворце, даже если для этого придется задержаться на пару месяцев.