Королева. Выжить, чтобы не свихнуться
Шрифт:
– Что же мы сидим и разговариваем?! Почему он не арестован?
– Я жду вашего приказа. Может, вы сразу его помилуете, вместо того чтобы арестовать, – криво ухмыльнулся государственный секретарь. Ясно… Значит, все еще сердится на то, что я выпустила убийцу. Покачала головой, улыбнулась и произнесла:
– Ничего подобного. Фас, Уильям!
– Я не расслышал, – усмехнулся он. – Повторите!
Не сомневаюсь, он давно знал, что их с Роджером прозвали «псами королевы».
– Все вы слышали. Взять его, тихо и быстро!
Глава 15
На «дело», конечно, пошли
Роберт спал беспокойно, несмотря на успокоительное. Дышал тяжело и хрипло, иногда стонал. Я долгое время просидела на стуле подле его кровати, рассматривая измученное лицо мужчины, затем окинула взглядом скорбно замерших фрейлин и поняла, что сейчас заплачу. Поднялась и ушла восвояси. Спать не ложилась, решив обязательно дожидаться возвращения Уильяма и Роджера. Мои секретари сопровождали отряд гвардейцев, который отправился в дом архиепископа Хита. И все потому, что, несмотря на выделенные комнаты во дворце, старый придворный предпочитал ночевать в богатом особняке в центре Лондона.
Под утро, в домашнем платье, похожем на халат, застегнутый на множество маленьких пуговиц, я вытоптала на ковре «слоновью» тропу и передумала все мысли на свете. Девочки, не выдержав ночного бдения, заснули вповалку на кровати. Наконец, когда за окнами занялся рассвет, в дверь постучали те самые «достойные джентльмены с незапятнанной репутацией», роль которых сегодня исполняли граф Арундел и Томас Перри. Они сообщили, что меня дожидается Уильям Сесил, который, несмотря на неподходящий для визитов час, требует незамедлительной встречи. Я кивнула. Наконец-то! Завернулась в длинную накидку и вышла к секретарю.
Уильям в черной одежде, с суровым лицом походил на ангела возмездия. Мужчина указал на стул в маленькой королевской приемной, в которой мы отгородились от всего света.
– Елизавета, прошу вас, сядьте! – устало произнес он. – Все почти закончено. Архиепископ Хит в Тауэре. Он сознался в организации покушений. Нам даже не пришлось прибегать к услугам… вы знаете кого.
– Уильям, вы сошли с ума! – ужаснулась я. – Вы хоть представляете, сколько ему лет?! Он бы не выдержал пыток…
Поймав тяжелый взгляд государственного секретаря, заткнулась. Однажды он сказал мне, что, получив корону, я перестала принадлежать себе. Тело, разум и чувства королевы навсегда отданы Англии, с которой она неразлучна. Если кто-то покушается на ее жизнь – он становится врагом целой страны. Пораженная страстной речью, я все же перевела ее на доступный язык. Если погибну, не оставив законных наследников, начнется гражданская и религиозная война, которую Уильям не собирался допускать.
– Он заговорил. К тому же во время обыска в его кабинете мы нашли тайник.
– Вот
– Я знаком с мастером, который делает письменные столы с секретом. У меня дома похожий, – усмехнулся Уильям. – Поэтому я знал, где искать. И не составило труда подобрать правильную комбинацию.
– Что в бумагах? – спросила я, кусая губы.
– Их разбирает Эшам. Я скажу вам завтра. – Уильям кинул взгляд на окно, через которое в комнату лился утренний свет. – Уже сегодня. Ему надо несколько часов.
Кивнула. Время есть. Главное, не вспугнуть тех, кто еще стоял за покушениями.
– Архиепископ сказал, почему он это сделал?
– Вам нужны мотивы? Я нашел письмо от папы Павла IV, который, как вы знаете, собирается отлучить Англию от Церкви, если продолжим путь Реформации.
Я пожала плечами. Пусть развлекается! Отлучает, присоединяет… Мы давно уже нашли собственный путь.
– Для многих это будет как удар ножом в сердце. Особенно для такого яростного сторонника католицизма, как архиепископ Хит.
– Но он же перешел на нашу сторону! Пусть со скрипом, но поддерживал законы, которые мы собирались принимать.
Хотя, по большому счету, он лишь делал вид. Постоянно вставлял палки в колеса и капал на мозг, объясняя, что Палата лордов никогда не поддержит нововведения.
– Елизавета, он не был на вашей стороне. На нашей стороне, – поправил себя Уильям. – В тайнике мы нашли интересный документ.
Он показал мне свиток. Я протянула руку, затем развернула тонкий пергамент. Красивые буквы с завитушками. Латынь… Какой-то церковный текст, сразу не разобрать.
– Отпущение грехов, подписанное самим папой. Всех грехов, Елизавета! Включая смертоубийство… Архиепископ Хит готовился отойти в мир иной, совершив богоугодное дело. Убить еретичку на троне Англии! Не сомневаюсь, что похожую бумагу мы найдем и у епископа Оглторна, который проводил коронацию…
– Вы думаете, что он?..
Уильям кивнул:
– Я приказал его арестовать. Думаю, яд был в вине, которое он дал вам во время причастия.
– Последнее причастие, – пробормотала я. Уильям перекрестился:
– Гоните прочь плохие мысли, Елизавета. Вы будете жить очень долго, обещаю.
– Угу, и рожу Англии наследников… – пробормотала я.
– Вы уж постарайтесь, – попросил он. В голосе не было насмешки.
Смущенно ответила, что я как бы не против, но пока не от кого. Государственный секретарь бросил на меня страдальческий взгляд. Ну да, понимаю! Список женихов он составил впечатляющий, но я же не виновата, что каждый из них оказался со своими тараканами.
Наконец, вернулась в мыслях к коронации. Причастие – или Евхаристия – вкушение хлеба и вина как символов Плоти и Крови Христовых. Ритуал, от которого мы собирались отказаться. Елизавета сознательно шла на то, чтобы последний раз перед коронацией причаститься по старому образцу. Ей не простили… Она заплатила за это жизнью. А я? Мне, кажется, была дарована новая. Слезы подкатились к горлу, напали исподтишка. Я собралась заплакать, но раздумала. Что-то я стала слишком уж чувствительная! Привыкай, Лизка, к тому, что ненавидят и предают. Один неверный шаг, неосторожное движение, и за углом поджидают убийцы, а в кубок с вином чья-то рука уже бросила тайком яд.