Королева. Выжить, чтобы не свихнуться
Шрифт:
– Но прежде, – Кэти хлопнула в ладоши, – твой завтрак. Теперь вся еда, что доставляется в личные покои, проверяется дважды! Клянусь, дважды! Я заставила каждого из лакеев отведать блюда, которые они принесли, чтобы, упаси Бог, не подсыпали ничего по дороге.
Завтракала я в постели. Рядом замерло несколько фрейлин. Я так и не заметила, откуда и в какой момент они появились. Да и вообще, зачем столько народу? Кэти порывалась меня кормить с ложечки, но я не разрешила, чувствуя себя неуютно под вежливыми, но любопытными женскими взглядами. Затем, когда поднялась с кровати, на меня налетел, закружил, сбивая с толку веселым щебетом, заботливый вихрь из служанок и фрейлин. Я только успевала крутить головой, поднимать руки, переставлять ноги, обреченно позволяя делать с собой все, что угодно. Им угодно было переодеть и привести королеву в порядок. Приятно, когда за тобой так ухаживают, несмотря на то что меня все еще пошатывало от пережитой болезни.
С меня сняли длинную тонкую сорочку, обтерли, ничуть не смущаясь чужой наготы, которой, кажется, больше смущалась я. Вымыли волосы, помогли натянуть новую сорочку, смешные панталоны, теплые чулки – по полу немилосердно гулял сквозняк. Затем были жесткие белоснежные парчовые юбки, что крепились на талии на сложных кружевных завязках. Зашнуровали холщовый лиф, да так, что от первого размера груди ничего не осталось, словно я была рождена мальчиком. Кэти смотрела на меня и все время ужасалась тому, насколько я исхудала.
Затем – не зря она была назначена хранительницей королевского гардероба – принесла из другой комнаты самое красивое платье, которое я когда-либо видела. Белое, шелковое, приятное на ощупь. Тяжелое, зараза! Оно было расшито жемчужинами размером с фасоль, с квадратным вырезом на груди, от которой, утянутой лифом, остались одни воспоминания. Да и те были прикрыты вставкой из тончайшего прозрачного материала. Обувь – украшенные жемчугом и серебряными нитями туфли на высоком каблуке. Хорошие туфли, неудобные правда, но после того, как столько лет отбегала на шпильках, меня уже ничем не удивить.
Кэти помогла с украшениями. Нити жемчуга на шею, небольшие серьги – ой, в своем времени я так и не удосужилась проколоть уши! Перстни… Я собиралась расспросить Кэти о кольце, так похожем на обручальное, но вокруг все время вились фрейлины. Мне сделали прическу – закололи завитые локоны наверх. Кэти в задумчивости покрутила внушительных размеров жесткий воротник.
– Только не его! – взмолилась я, утомленная до невозможности утренним туалетом. Тут бы прилечь… Но, кажется, если я откинусь на кровать, то обратно уже не встану. Только с подъемным краном. Как ходить, когда за тобой волочится шлейф длиной в пару метров? Да и как выжить в мире, в котором так сложно одеться? А раздеться смогу лишь с посторонней помощью!
– Ты великолепна, дитя мое, – ответила Кэти, и в ее голосе прозвучала гордость. – Зеркало!
Только сейчас я увидела себя в первый раз. Замерла, чувствуя, как заколотилось сердце, а ладони сделались холодными и липкими, словно пойманные во рву лягушки. Незнакомая женщина совсем не походила на прежнюю меня – брюнетку с зелеными глазами, худенькую и невысокую, отчего я спасалась туфлями на внушительном каблуке. Из большого зеркала с инкрустированной драгоценными камнями рамой на меня смотрела молодая рыжеволосая женщина с выразительным и властным лицом. У нее были карие глаза, бледная и гладкая кожа и небольшой рот с тонко очерченными губами. Я отшатнулась. Не знаю ее! Попятилась, чуть было не сорвавшись в бега. Нет! Стоять, Лизка, куда?! Замри! Дыши и привыкай к новой себе…
Вздохнула. Оценила роскошь платья, прикинула, во сколько оно обошлось казне, и ужаснулась. С трудом заставила себя улыбнуться. Тут же лицо утратило властность, на щеках заиграли ямочки, глаза заблестели, и я поняла, что смогу привыкнуть к новой себе. Королева Англии оказалась красивой и яркой женщиной. Она была выше среднего роста, стройная, с изящными руками и тонкими пальцами. Не сомневаюсь, с такой внешностью Елизавета пользовалась законным успехом у мужчин. Только мне было совсем не до этого! Тут бы выжить… А потом разобраться, свихнулась я или нет.
Слуги тем временем отворили двустворчатые двери спальни, фрейлины унесли зеркало. Я, удостоверившись, что шлейф подхватила одна из девушек, шагнула в неизвестный мир. При этом всячески уговаривала себя не поддаваться панике. И не подумаю бежать! Королева я или кто?!
В первой приемной толпились дамы, одна наряднее другой. Черными воронами в стайке райских птичек, точнее, среди разодетых девушек, виднелись фигуры двух мужчин, увлеченных беседой. Оба одеты в черное – в наглухо застегнутые короткие куртки из плотного материала с рукавами, притороченными к пройме шнуровкой. Из-под высокого жесткого воротника кокетливо выглядывал кружевной край рубашки, видневшийся также в просветах на плечах и манжетах. Грушеобразные короткие штаны переходили в обтягивающие, не покривлю душой, лосины. Наряды мужчин довершали мягкие остроносые ботинки, кажется, из бархата.
Первого узнала сразу – это был Роджер Эшам, мой ночной сторож. У второго мужчины, казавшегося еще более высоким из-за черной шляпы, украшавшей темно-каштановые волосы, было худое напряженное лицо, словно он пытался решить махом все проблемы Англии. Подозреваю, человек с пронзительным взором темных глаз, длинным носом и кокетливой бородкой – тот самый сэр Уильям Сесил, барон Берли, государственный секретарь и хороший друг, о чем успела проболтаться Кэти Эшли.
Мое появление не прошло незамеченным. Дамы присели в глубоком реверансе. Мужчины, соперничая друг с другом в неловкости, бухнулись на одно колено. Все замерли, я тоже. Ой! А что теперь делать со скульптурной композицией? Выводить из ступора или пусть дальше стоят?
Ответ пришел изнутри, словно кто-то решил поддержать меня в сложный момент. Я почувствовала себя головой профессора Доуэля, пришитой к чужому телу, которое взяло управление на себя. Ну и пусть подсказывает! Коротко кивнула и важно проследовала в центр зала, стараясь сохранять серьезное выражение на лице. Дамы самостоятельно вышли из сумрака, вернее из реверанса, мужчины поднялись. Уильям поспешил ко мне.
– Приветствую вас, королева, – начал он низким приятным голосом, в котором, впрочем, угадывалась тяга к занудному бормотанию. – Нам всем не терпится узнать о вашем самочувствии!
– Благодарю, Уильям. Вашими молитвами, – я окинула взглядом замерших придворных, – мне уже намного лучше.
– Но не благодаря стараниям придворных врачей, – пробурчал мужчина. Я улыбнулась. Какая удача, что меня выхаживала Кэти и удалось не подпустить к себе местных знахарей. – Я нашел для вашего величества лучших врачей Лондона, но вы выгнали всех и изволили ругаться на непонятном языке.
– Обсудим это позже, – произнесла я, сдерживая смешок. Неужели буйствовала? – Сейчас я отправляюсь вознести хвалу Господу за чудесное исцеление.