Королевская Академия Магии. Четвертый факультет
Шрифт:
— Общественно порицать, — уточнила я для него и сложила руки на груди, — я что-то не пойму, то ты плаваешь в моих мыслях как рыба в воде, а то тонешь как…
— Последнее сравнение прям очень оскорбительное, — возмутился менталист. — Позволь, я не буду вдаваться в дебри теоретической магии, и объясню… Да, как для дебилов. У тебя очень образный разум, ты знаешь?
— Конечно, я столько лет с ним живу, — фыркнула я.
В этот момент отмер Кайрус:
— Может, чай и посиделки?
Арт перевел на него взгляд:
— Давно у меня
Неловко передернув плечами, артефактор поманил нас куда-то в уголок идеально чистой кузницы.
— Добро пожаловать в камеру Кайрус, — пафосно произнес он.
И в этот же момент перед нами появилась невысокая дверца. И вновь магия.
Внутри меня шевельнулось что-то детское, восторженно-радостное. Кажется, я готова порадоваться своим новым способностям. Как-то до этого не было возможности в полной мере ощутить всю прелесть колдовской силы. Да и прямо скажем, знакомство с силой у меня было так себе. И я даже не про свою семейку и прочие прелести, нет. Я про первый урок — никогда не мечтала стать колдовским мистером Пропером. Мне вообще белое как-то не к лицу.
В «Камере Кайруса» было тесно. Но стоит отдать ему должное — вся немногочисленная мебель была крепкой и добротной. Вот только как мы будем делить одну единственную, хоть и массивную табуретку?
Ответ на незаданный вопрос дал Кай — он взмахнул рукой, прочитал короткое заклятье и на полу появились три толстые подушки, а табурет превратился в низкий стол. Чашки и глиняную миску с сухим печеньем на стол переносили уже руками.
— Ну что ж, — сказала я, когда ароматный чай исходил парком в наших чашках, — рассказывай.
— А? А, прости, уже подзабыл, — ухмыльнулся дракон. — Менталистика не самая простая магия. Я читаю те твои мысли, которые я про себя называю «вот-прям-щас-мысли». Ты произносишь фразы мысленно, а потом уже воспроиз… Что-то смешное?
— Ты первый, кто сказал, что я сначала думаю, а потом говорю, — я честно пыталась подавить смех, но не получалось.
Еще я хотела сказать, что из-за этого у меня были проблемы с карьерой, но… Но увы, эта часть моей биографии пока что тайна.
— Чтобы прочесть воспоминания, — продолжил Артаганн, — надо приложить усилия. И я их, если честно, прилагаю редко. В Академии так точно. Меня интересуют редкие знания, драгоценный крупицы истории, запрещенные заклятья и ритуалы, а не вот эти все страдания на тему кто кого любит, кто кому изменяет и как бы так исхитрится, чтобы и этому дать и вот тому тоже, и чтобы вон тот ничего не заметил, а двое первых не подрались.
Про «тех и вон тех» Арт сказал с такой искренней болью, что я даже прониклась к нему сочувствием:
— Все так плохо?
— Пропитанные эмоциями мысли будто кричат «прочти меня». А если у индивида еще и есть талант к менталистике, то я не хочу, а слышу его. И все это как правило пропитано либо желанием вступить с кем-либо в связь, либо страхом. Страхом передо мной и страхом перед общественностью. Все эти «Триединый, чтобы ты
— Потом поумнел? — с интересом спросила я.
— Скорее надоело, — с улыбкой произнес Каулен. — Мне не интересны чужие тайны. Сиюминутные мысли — да, есть такой грешок. Люблю солировать в диалоге. Но последнее время стараюсь и от этой привычки избавиться.
«Потому что диалоги превратились в монологи, а слушатели разбежались?» произнесла я мысленно и дракон вздрогнул:
— А ты жестока.
— Есть немного, — согласилась я. — Но ты не сказал главного — что это был за приступ безумия?
Поставив на стол опустевшую чашку, Каулен медленно произнес:
— А вот это и для меня загадка, Доркас.
Кайрус не сдержался:
— Вся Академия знает, что последний из Кауленов живет от ремиссии до ремиссии…
Артефактор не договорил — сдулся под немигающим взглядом менталиста.
— Я слышал такие разговоры, но не соотносил их с собой, — уточнил Артаганн. — Наш дар стабилен. Мой род стар настолько…
Он вырастил коготь на указательном пальце правой руки и медленно прорезал кожу тыльной стороне ладони:
— Эта кровь помнит не только последнюю тройственную войну, но и то, как оборотни с людьми объединились против драконов. Менталисты стояли у Небесного Трона, а сейчас…
— А сейчас ты сходишь с ума, — жестко произнесла я. — То, что мы видели…
— Ты можешь посмотреть мои воспоминания, — вдруг сказал Кайрус.
Мы оба, и я, и Арт, онемело на него уставились.
— Я не буду, — произнес Каулен, когда оправился от удивления, — но спасибо. Что же касается этого приступа — у меня из памяти выпал почти час.
— А перед этим ничего странного не было? — я включила своего внутреннего детектива, — запах, звук. Нежданный укус какого-нибудь насекомого?
Каулен задумался. А будущий великий артефактор тихо произнес:
— Во время войны использовались особые метательные иглы. Их кончик был настолько тонким, что легко проходил сквозь драконью шкуру. Проходил и ломался. Попадая в кровь металл начинал отравлять весь организм. Медленная и неприятная смерть сопровождалась всякими нехорошими вещами.
— Откуда такие познания? — удивилась я.
И Кайрус честно ответил:
— Были проблемы с Первым Факультетом. Не имея возможности причинить им какие-либо неудобства, я лечил нервную систему интересными книгами.
— Хороший способ, — похвалила я парня. — А состав сплава?
— Считается утерянным.
— Тупик, — хмыкнула я.
— Между «считается утерянным» и «безвозвратно потерян» есть некоторая разница, — не согласился со мной Кайрус. — И… даже я, еще не закончивший обучение человек, примерно представляю, в каком направлении надо двигаться, чтобы создать такие иглы. И это я еще не ставил себе цели, а просто лениво размышлял.