Королевская охота

Худяков Вадим

– Все равно не понимаю.

– А не понимаете, - вспылил Фернандес, - так не лезьте не в свое дело! Предоставьте решать специалистам. Прогулка с мясниками ему не нравится! А вы что предлагаете - пройтись по замку лучеметом? Или отправить все Королевство на переделку психики? Я же не вмешиваюсь в прерогативы Службы охраны, так не вмешивайтесь и вы в наши.

– Вмешиваетесь, - упрямо сказал Виктор.
– Именно как инспектор Службы я и не могу допустить истребления нгулу.

Волков страдальчески сморщился, покрутил головой.

– Послушайте, Черешин, - Фернандес презрительно оттопырил губу, - еще час назад

здесь людей убивали. Людей! Так неужели вы всерьез полагаете, что мы пойдем на конфликт из-за оленя?

– А если я наложу вето?
– осведомился Черешин.
– У меня есть такие полномочия.

– Я думал, Ларсен - явление единичное, - произнес Волков в пространство.
– Оказывается, нет.

– Ларсена я посадил под домашний арест, - холодно сказал Черешин. Он смотрел только на Фернандеса.
– Ближайшим суперлетом Ларсен будет отправлен на Землю. Так как насчет вето, товарищ Фернандес?

– Не наложите, - почти весело парировал тот.
– У меня тоже есть полномочия. С сегодняшнего дня планета находится на особом положении. Вот так.

Осел, обругал себя Виктор, мог бы и сам догадаться. А Фернандес меня еще уговаривал, хотя имел полное право просто посадить под замок, как я Ларсена. Испугался он мое го вето, как же!

– Ясно, - сказал Черешин.
– Если у вас не будет возражений, я хотел бы присоединиться к охоте.

– Возражений?
– задумался Фернандес.
– Пожалуй, не будет. Только вот что, амиго, держитесь поближе к Волкову, и без консультации с ним - ни шагу. Это приказ.

По дороге к себе Виктор задержался у комнаты Ларсена. За дверью стояла тишина. Виктор постучал, никто не ответил. Обиделся! Черешин пожал плечами и пошел собираться.

Лес был светел и радостен.

Гулко перекликались охотничьи рога.

Ородорн подобрал поводья, еще раз - на всякий случай - проверил, легко ли ходит в ножнах меч. Нгулу был где-то рядом. В бешеной скачке герцог давно растерял пажей и доезжачих, позади остались и земляне - их летучие ранцы хороши в поле, но не под кронами деревьев. Правда, Шарль и долговязый незнакомец взяли предложенных коней, и в седлах они держатся неплохо, особенно долговязый, но не землянам тягаться с лучшим наездником Королевства. Опередить Ородорна мог бы разве что граф Эльмонд, великий охотник, но прошел обряд Упрочения.

На секунду сердце Ородорна стеснило жгучей завистью, но тут же он трезво спросил себя: кто ты такой, чтобы заслужить честь Упрочения? Один из королевских братьев - не более. А Эльмонд - замечательный математик, сам Волков предлагал ему лететь учиться на Землю... Волков - вот кто достоин Упрочения в полной мере. Может, следовало предупредить сеньора генерального консула? Но Ильверд хотел сделать землянам приятный сюрприз, и получилось так нехорошо. Правда, семь кометных циклов назад к Упрочению приобщился король Менегаст, и возникла весьма щекотливая ситуация с престолонаследием; Волков - глава миссии, у него могли быть и такие соображения. А другие земляне? И этот разговор о резне, убийствах... Неужели прав советник Огль, и они действительно ничего не поняли?..

Обученный охотничий конь тонко заржал - верный признак, что нгулу неподалеку, Ородорн обнажил меч.

Вот он! Взметнулось над кустами огненно-оранжевое тело, мириадом пламенных брызг раздробился солнечный луч на золотых рогах. Нгулу!

Издав ликующий вопль, герцог

бросил коня вперед. Клинок, направленный умелой рукой, описал шелестящий круг.

– Нет!
– смутно знакомый толстяк - потный, взъерошенный, исцарапанный сучьями - рванулся наперерез, под удар.

Ошеломленный герцог с ужасом смотрел на окровавленное, дымящееся лезвие. Ларсен был разрублен пополам - от плеча до бедра...

Вдали трещали кусты - золотой олень уходил от погони.

До захода солнца затравили трех нгулу - самца и двух самок. Психологическая подготовка, полученная в свое время в Школе егерей, не подвела Черешина: с виду он был совершенно спокоен. Другие земляне, за исключением Фернандеса и - отчасти - Волкова (они вели любезную беседу с королем), подобной выдержкой похвастаться не могли. Шарль только зубами скрипел, глядя, как несчастных животных кромсают на куски.

Не все потеряно... За эту мысль Черешин уцепился, как за спасательный круг, только она билась сейчас в голове. Не все потеряно, три - это не так страшно, остальных найдем и вывезем; пусть не повторится это никогда; но что же они делают?!
– звери, настоящие звери; не худший вариант средневековья, говорил Шарль; как же они могут при этом улыбаться?!

Жрецы деловито собирали обрубки - надо полагать, для жертвоприношения.

Вытирая меч о гриву скакуна, подъехал королевский советник Огль. Он весело скалил зубы под курчавыми завитками усов.

– Как вам охота, сеньоры? Не правда ли, всем нам весьма повезло?! Не каждому поколению выпадает счастье увидеть Комету.

Шарль, невнятно ругнувшись, отвернулся.

– У вас кровь на лбу, сеньор, - неестественно спокойно сказал Черешин.

– Вот как? Надо же, забрызгался.
– Огль вытер лицо бархатным беретом. Теперь все в порядке? Спасибо.
– Он испытующе смотрел на Виктора.
– В ваших глазах я читаю отвращение, достойный сеньор. Кровь невинных - это так мерзко, не правда ли? И что же, - вкрадчиво поинтересовался советник, - все могущественные друзья с Земли разделяют ваши чувства?

– Не знаю, - сухо ответил Черешин. Не сорвись, Витя, предупредил он себя, вполне возможно, что это - провокация.
– Не знаю, сеньор советник, - он постарался придать своему голосу беспечность.
– Да и чего стоит мнение отдельного человека?!

– Значит, все, - утвердительно произнес Огль.
– А мнение отдельного человека порой весит очень много, - он словно рассуждал сам с собой.
– Я был прав, вы ничего не поняли. Обряд Упрочения вы приняли за бессмысленную бойню. Это так?

Виктор язвительно усмехнулся,

– Боюсь, глубинный смысл этой церемонии действительно ускользнул от большинства из нас. На Земле уже лет пятьсот ничего подобного не происходило.

Ну вот, высказался. Не нужно быть телепатом, чтобы проникнуть в мои мысли. На тарелочке, можно сказать, выложил. С голубой каемочкой. Ну и черт с ним, я не дипломат. Пусть Фернандес перед ними стелется. А я что думал, то и сказал. Все правильно.

Ничего не правильно. Не можешь сдерживать себя - оставайся на базе и рыдай в подушку. Как Ларсен. Не дипломат? Врешь, голубчик! Сейчас мы все обязаны быть дипломатами. Если эта пышная свора кинется на сотрудников миссии, не последней причиной будет твой разговор с Оглем. Сейчас ты извинишься перед этим палачом в разноцветных тряпках и как можно убедительнее.