Королевская пешка
Шрифт:
Это его цепляет. Не привык, видимо, быть пустым местом. Как же... Император. Стараюсь не выдать торжества. Рано радоваться. Я все еще нахожусь на тонком льду. Один неосторожный шаг и поминай, как звали. Да только некому.
Молчу. Все уже сказано.
Мои карты на столе. Расклад, слабенький. По крайней мере, очень надеюсь, что именно так они посчитают.
Обиженная гордячка. Конечно, она агрессию проявляла и сотрудничать отказывалась. Понимание же иметь надо.
Тут извиняться следует. Гибкость проявлять. Стараться задобрить. Не деньгами и подарками. Фу, какая
А этот... герцог первый начал.
Император клюнул. Я поверить своей удаче не могла. Но он, действительно, купился. Приосанился, бросив на брата снисходительный взгляд. Его голос приобрел мягкую вкрадчивость, за которой мне с легкостью удавалось различить презрительное высокомерие:
— Тебе было гораздо безопаснее оставаться в Закрытом мире, дорогая.
— Интриги двора и все такое. — Старательно изображаю понимание. — Но ты не поэтому плохой отец.
Мужчина зависает. А я и не думаю прийти ему на помощь.
— Ярослава, ты многого не знаешь пока.
Да, конечно, дорогой папочка. Но ты же мне все-все объяснишь, правда? Другую дуру поищи. Нет, я, конечно, тоже, дура. По крайней мере, тебе следует в этом полностью увериться.
Скандал в студию!
Не умею плакать по заказу. Но сейчас слезы рекой польются из глаз. Потому что я долго сдерживалась, а теперь отпустила, позволяя себе немножко побыть слабой. Самую малость. Только ему и этого хватит, чтобы составить обо мне «правильное» мнение.
— Твой брат меня избил. Все об этом знают. А тебе все равно! – поворачиваюсь к нему лицом и срываюсь на крик. – Ты не сделал ничего, чтобы защитить от этого безумного садиста. И не сделаешь! Потому, что любишь его, а не меня! И он продолжит меня бить и унижать! Ты плохой! Всегда знала, что ты плохой... что я тебе не нужна. Хочу домой!
— Элайя, выйди, — звучит ледяной приказ. – Я поговорю с тобой позднее.
И дядюшка не смеет ослушаться. Лишь бросает на меня ненавидящий взгляд прежде, чем скрыться за дверью.
— Моя милая дочь, я рад, что ты, наконец, здесь, — медовым голосом обратился ко мне Император. – Понимаю. Ты зла на меня и имеешь на это право. Я допустил так много ошибок. Мне следовало забрать тебя давным-давно. Но это было опасно. И я решил оставить свое маленькое сокровище в том закрытом мире. Тебя и твою мать должны были обеспечить всем необходимым для безбедной жизни. О тебе не знал почти никто. Даже Элайя. Я посчитал, что так будет безопаснее. Но доверился не тем людям и узнал об этом слишком поздно. Мне каждый месяц приходили отчеты о том, как живет одна маленькая девочка, так похожая на меня. И лишь спустя много лет я узнал, что она не была моей дочерью.
— И как это случилось?
— Около года назад она неожиданно умерла. Я приказал провести расследование. Военные врачи пришли к выводу, что смерть наступила из-за скрытого генетического дефекта, которого просто не могло быть у моего ребенка. Мы провели дополнительные тесты. Так все и выяснилось. Виновные в подлоге были наказаны, но разве это могло исправить все, что произошло в твоей жизни?
А речь он толкать умеет, надо признать.
— Я выжила чудом.
— И я не устану благодарить бога за это.
— И какое твой бог имеет к этому отношение?
— Все в руках его.
— Какая очаровательная позиция. – В моем голосе плещется ярость. Слезы давно высохли. — И все, что произошло со мной — это уже его воля, испытания, дары. А ты тут не причём. И не виноват ни разу. Я все думала, почему так много верующих? Теперь поняла. Им так удобнее. Никакой ответственности. Никаких угрызений совести.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, дитя, — голос папочки приобрел мягко-укоряющие нотки. – Иногда под тяжестью его испытаний, дети теряют связь с ним в своей душе. Так случается. И в этом нет греха. Потому что для его замысла нельзя отмерить врем равную ношу. У кого-то она окажется легче. У кого-то тяжелей. Конечно, это не делает меньше мою вину. Но, сейчас ты дома и все будет хорошо.
— Война уже отменяется? – он промолчал, а я продолжила. – Твой съехавший с катушек брат говорил об этом.
— За него я тоже должен попросить прощения. Он снова сорвался. Но рядом не было никого, кто мог бы отобрать у него выпивку и запереть, пока не протрезвеет окончательно. Мы надеялись, что его пагубное пристрастие, от которого он становится сам не свой, уже в прошлом. К несчастью, это оказалось не так.
— Так что с войной?
— Мы надеемся ее избежать... – Пауза. А после он продолжает трагическим шепотом. — С твоей помощью. Конечно, никто не станет тебя принуждать. Мы все слишком виноваты перед тобой. Я могу лишь смиренно просить свою прекрасную дочь защитить миллионы ее подданных от смертельного вихря, который придет на мирные планеты.
— Ты за этим меня забрал?
— Да. Если бы не угроза от Джанната, ты бы осталась в том мире, где родилась. Я хотел придумать родственника, оставившего тебе огромное состояние, приставить охрану. Ты бы просто жила, ни в чем не нуждаясь. Я хотел бы не тревожить тебя, милая моя девочка. Но долг велит мне хотя бы попытаться.
— И что же вам нужно от меня?
— Династический брак.
— У тебя есть другая дочь.
— К несчастью, она не может стать женой княжича Энираду.
— Почему?
— Причин несколько. Во-первых, она по законам Талие является несовершеннолетней, в отличие от тебя. А, во-вторых, она бесплодна.
— Последнее – такая уж проблема?
— В государстве, где власть передается по наследству – да.
— Это смешно. Вы бороздите просторы вселенной. Даже в моем мире, достаточно отсталом, как я уже поняла, возможно ЭКО и суррогатное материнство. Неужели так сложно собрать ребенка в пробирке, если уж нельзя ее просто вылечить?
— Генно-модифицированный ребенок не имеет права на престол. Это очень старый запрет, который чтут талийцы. У нынешнего князя двое сыновей и ни одного внука. Два наследника – это преступно мало в столь неспокойное время. Жена княжича должна хотя бы иметь возможность родить ему ребенка.