Королевский инженер
Шрифт:
На лице князя появилось страдание столь острое, что Хаддену самому стало больно.
– Остров покинули тысячи людей… десятки тысяч. Виной всему – слухи о невыразимых жестокостях, творимых войском Претендентов… хотя слухи эти, в общем-то, небеспочвенны, так что винить беженцев не в чем. Выпьем за Трон, господа! – с какой-то безнадежностью в голосе произнес комендант. – Другого солнца у нас не будет.
Как только бокалы вернулись на стол, в дверях появился Гро со своими людьми. У каждого под мышкой торчал белый сверток: очевидно, прачки добрались и до них.
– Лошади размещены наилучшим образом, ваша милость. Здешние конюхи знают свое дело как надо, так что волноваться нам не о чем. Запасы овса на дорогу я принял под роспись.
– Отлично, – проворчал Трир, – мы только что пили за Трон, так что садитесь и не теряйте времени.
– Ваши люди производят впечатление настоящих молодцов, – заметил Скил, вежливым кивком повторяя распоряжение капитана. – У меня опытных вояк совсем немного, по большей части молодежь. Впрочем, на лучшее рассчитывать не стоило. Хвала богам, дворянство провинции собрало хорошие деньги на ремонт этой старой развалюхи и, главное, на пушки. Когда неприятель приблизится, сюда зайдут отряды моих соседей, а там найдется пара знающих артиллеристов. Думаю, мы сможем продержаться достаточно долго.
– С такими пушками вы легко можете контролировать всю долину вокруг Больших Петель, – сказал Арвел. – Особенно, если твердо принять в расчет тот факт, что наступать через болота Претенденты не смогут.
– Вы хорошо разбираетесь в этом деле? – блеснул глазами комендант.
– Достаточно, господин князь, достаточно. Мне довелось учиться фортификации у самого Форана, и помучил он меня изрядно. Я полностью одобряю выбор тех, кто заказал именно эти орудия. Надеюсь, вам известны их преимущества, и у вас хватит боеприпасов: если так, приблизиться к Рилцу осмелится только самоубийца. Для начала я рекомендовал бы не тратиться на шрапнель, а припугнуть неприятеля с дальней дистанции при помощи фугасных гранат, выставляя трубку на небольшую задержку. Очень может быть, что такая стрельба вовсе отобьет у них желание штурмовать вашу крепость.
– Спасибо за совет, господин Хадден. Все может быть; в общем-то, наших войск на острове предостаточно, и в случае осады нам обещали немедленную помощь с севера. Успеют ли – вот вопрос. К югу от нас творится подлинный ужас. С дисциплиной дела у Претендентов обстоят крайне дурно, линия фронта условна, и по «серой полосе» рыскают банды то ли диверсантов, то ли дезертиров, от которых нет никакого спасения. Командиры наших постов высылают по две-три сотни конных на поиски этих мерзавцев, однако толку от такого дела немного. Там, на огромных пространствах, вы можете не встретить ни единой души, хранящей верность Трону, только разбойников да запуганных фермеров, что не успели или не смогли дать ходу в сторону моря. Дело это становится нестерпимым, скоро уже остров не сможет прокормиться, а ведь еще недавно мы поставляли первосортный товар на все стороны света. Ко мне приходят несчастные люди, задающие один и тот же вопрос: «Когда может закончиться эта проклятая война?», но я не знаю, что им ответить. Впрочем, этого не знает никто.
– Скоро она не закончится, – угрюмо выдавил Хадден.
– Вы так считаете?
– Увы, да. В данный момент доступные ресурсы Претендентов превышают наши. Мы упорно делаем вид, что война – дело только и исключительно Трона, тогда как Претенденты, наоборот, поставили на свою победу все, до последнего гроша. Именно поэтому их солдаты безжалостно вырезают всех и вся, не щадя ни малых, ни великих. Им просто уже нечего терять, они не рассчитывают на какое-либо примирение. Таких войн Пеллия еще не видела. Мы считаем, что война началась из-за нелепого казуса, раздутого в обиду болезненными амбициями, а они утверждают, будто бы виной всему презрение Трона к самим основам, к фундаменту, на котором выстроено здание пеллийских свобод и тысячелетних традиций. Хуже того, для них сторонник Трона – и не человек вовсе, а так, скотина, лишенная почтения к законам и обычаям.
– Да, я читал те гнусные листки, что распространяют их наемники, – вздохнул комендант. – Читал и не мог понять: разве когда-то пеллиец был несвободен? Разве у нас были в ходу те отвратительные порядки, что мы наблюдаем у варварских народов? О каких, будь я проклят, традициях и обычаях они твердят? Право Слова, равно как и Право Воли были и остаются так же незыблемы, как и тысячу лет назад, – а права на Трон, ну извините, на то есть Сенат и жречество, им и решать. Так нет же, кому-то показалось мало. Они хотят перевернуть все вверх дном? Пусть – но зачем? В нашей истории уже бывали случаи, когда простой народ, лишенный даже владетельных вождей, сносил, как лавина, и троны, и дворцы. Это они хотят видеть итогом своей победы? Или им нужна Пеллия – пустая от людей, покрытая вместо пшеницы кровью?
Комендант раздраженно стукнул своим бокалом по столу, и виночерпий тут же взялся за дело.
– Ты лучше ступай себе, голубчик, – мягко, но повелительно сказал ему Скил. – Мы уж тут сами… Старшина, – повернулся он к Гро, – не передадите ли вы мне оба кувшина? Вино сегодня я буду наливать сам.
Атвиц вскочил и чуть смущенно перехватил кувшины из рук виночерпия, чтобы передать их князю.
– Если вам будет угодно, я всегда к услугам вашей милости, – пробормотал он.
– Не дело солдату прислуживать за столом, – оборвал его комендант, – тем более такому вояке, как вы, старшина. Садитесь и предоставьте это мне… Сейчас я передам вам карту, о существовании которой не следует знать никому. Не то, чтобы я перестал доверять своим слугам, но в случае осады возможно всякое.
Князь Скил поднялся, прошел за свой письменный стол, находившийся в углу кабинета, и, повозившись с ключами, распахнул дверцу правой тумбы.
– Вот, – сказал он, передавая Арвелу пакет из плотной серой бумаги. – Посмотрите на привале. Карта эта – крупномасштабная, ее заказывали для земельного ведомства, и я отметил на ней те поместья, где вы с полной уверенностью можете рассчитывать на приют и защиту. Верных людей, обладающих достаточной силой, осталось немного, но все же они есть. Вам достаточно будет показать эту карту, и вас примут самым лучшим образом.
– Это большая удача, – с благодарностью поклонился Хадден. – Кто знает, что ждет нас впереди?
– Боюсь, что ничего хорошего, – покачал головой комендант и поднял бокал с вином. – Но такие люди, как вы, способны одолеть этот путь. Будь я жрецом – вложил бы душу в благословение, но так как я – это всего лишь я, то примите, по крайней мере, мои пожелания!.. Хочу, чтоб вы дошли и чтоб вы все вернулись.
7
То утро Арвел Хадден вспоминал потом как самое туманное в своей жизни.
Они вышли из города за полчаса до рассвета; муть стояла такая, что ехать можно было, только лишь ориентируясь по звуку копыт впереди идущей лошади. Черныш, знающий местность как свои пять пальцев, сразу же повел их юго-западной дорогой, заранее при этом предупредив, что если дождь начнется раньше обещанного полудня, то часть пути им придется шлепать по жуткой грязи.
В какой-то момент Арвелу стало казаться, что солнце не поднимется никогда. Постепенно мир вокруг него из вязко-черного стал серым. В туманном полумраке впереди болтался хвост лошади Черныша – и это было все, что он мог разглядеть хоть сколько-нибудь отчетливо. Каким образом их молодой проводник ориентировался в этом странном мире, было для него загадкой, однако дорогу они не потеряли ни разу. Сам Арвел не видел практически ничего, он тонул в этой серости, и только глуховатые, странно искаженные звуки говорили ему о том, что сам он пока еще жив и окружен людьми: за спиной у него постукивали копыта, звякал металл оружия и снаряжения солдат. Повернув голову, Хадден обнаружил, что восток все же светлеет и теперь уже можно различить темные пятна движущихся в некотором отдалении всадников, каждый из которых вел за собой транспортную лошадь, навьюченную припасами. Гро и молодой лейтенант вели по две, так как старому вояке достался наиболее смирный из тяжеловозов Арвела, а за Эйно, кроме его лошадки, шла пегая кобыла Черныша.