Королевский подарок

Гарвуд Джулия

– Я помню, – улыбнулась Николя, – но не сочла это за комплимент.

– А почему? Это ведь много важнее внешности.

– Почему ты так считаешь? – смутилась Николя.

– Женщина не в состоянии изменить внешность. Она красива или нет. А вот характер – другое дело. Теперь понимаешь?

– Понимаю, что ты совсем меня запутал, – отозвалась она. – Но мне все равно приятно, что ты находишь меня красивой. Не имеет значения, какой комплимент существеннее.

Николя радовалась, что голос ее не дрожит, а вот о ногах этого

не скажешь. Она не хотела, чтобы Ройс заметил, что она страшится предстоящего. Она теперь его жена, у нее нет повода для смущения. Но лицо ее пылало.

Ройс протяжно вздохнул. Николя отчаянно пыталась скрыть от него свой страх, но даже через разделяющее их расстояние он видел, как дрожат у нее плечи. Она непрерывно завязывала и развязывала концы пояса, что тоже говорило о большом волнении.

– Запереть дверь?

– Да.

Она кивнула головой, сбросила башмачки и пошла в сторону кровати, забыв в волнении, что так и не заперла дверь.

У кровати Николя остановилась. Она никак не могла справиться с охватившим ее волнением, ее трясло.

– Комплимент характеру более важен, потому что поступки зависят от человека, а комплимент внешности стоит немного, поскольку внешность от человека не зависит. Ты не спал со мной прошлой ночью?

Николя так неожиданно переменила тему, что Ройс не сразу сообразил, о чем она говорит.

– Нет, я не спал с тобой.

Николя принялась лихорадочно развязывать пояс.

– Я знала, что не спал, – прошептала она, – но мне нужно было спросить. – Наконец она сняла пеньюар и аккуратно положила его на кровать. – Ты хочешь, чтобы я легла с тобой?

– А ты сама этого хочешь?

Она посмотрела на постель, потом на Ройса и опять на постель.

Морщинка прорезала ее лоб. Ройс подумал, что она ведет себя так, будто ей на плечи взвалили вселенскую ношу.

– По-моему, мне еще не хочется, – проговорила она задумчиво.

– Тогда и не надо, – ответил Ройс.

– Почему ты так уступчив? – Николя робко посмотрела на него.

– В тихом омуте черти водятся.

– Что это ты вдруг?

– Это не я, это ты сказала вчера вечером, – ответил Ройс.

Он улыбнулся так неотразимо, что у Николя полегчало на сердце.

– Вчера я выпила слишком много, – ответила она, поправляя волосы и стараясь сосредоточиться на разговоре. – Мне стыдно за свое поведение. Обещаю, это больше не повторится. Ты заметил, сегодня за ужином я пила одну воду?

* * *

– Я вижу, что ты уже успокоилась, – рассмеявшись, сказал он. – Это все, что мне нужно.

Она улыбнулась. Ей и правда стало легче, когда она поняла, что Ройс не собирается торопить события. Он, должно быть, понимает, что ей нелегко, и сознательно дает время успокоиться, отбросить страх. Как только Николя подумала об этом, все ее страхи улетучились. Она подошла к нему ближе.

Ее уже не пугало, что он возвышается над ней, словно гора, а вот его обнаженная грудь непонятно волновала и притягивала. Боже, как он удивительно хорош собой! На душе у нее потеплело. Тело Ройса отсвечивало бронзой, он был огромен. На руках играли бицепсы. Мощная грудь, густо покрытая темными вьющимися волосками, смотрелась великолепно. Ближе к талии волосы сужались и полоской уходили под пояс. Николя взволнованно, учащенно дышала, вид его возбуждал.

«Как глупо, – пронеслось у нее в голове, – я столько раз видела его без рубахи!» Правда, тогда он не собирался спать с ней, а сейчас собирается.

Николя заметила длинный тонкий шрам, пересекающий его грудь снизу вверх. Она прикоснулась к шраму пальцем и провела по нему сверху вниз. Мускулы на животе у Ройса сжались, когда она коснулась его.

– Ты мог умереть от этого удара, – прошептала она. – Ты, наверное, заговоренный, Ройс. От стольких ран ты давным-давно должен бы лежать в земле.

Ройсу стоило большого труда прислушиваться к се словам. Пальцы Николя выводили круги у него на животе, едва касаясь кожи. От этой нежнейшей ласки у него учащенно забилось сердце.

Ей нравилось прикасаться к нему. От его кожи исходил удивительный жар. Мускулы у Ройса были на удивление твердыми, и в то же время весь он был теплый-теплый. Николя решила, что тело отражает его душу. В сражениях Ройс не знает пощады к врагу, а с ней поразительно нежен. В мощном воинском теле скрывалось добрейшее сердце.

Он обвил ее талию руками и притянул к себе, ее щека прижалась к его груди.

– Ройс, ты объяснишь мне, что должно произойти?

Она спросила так робко, что Ройс невольно улыбнулся. Он поцеловал ее в макушку, хотя жаждал поцеловать в губы. Она откинула назад голову и заглянула ему в лицо.

– Не скажешь?

– Нет. – Он крепко взял ее за подбородок, чтобы она не могла отвести лицо, и медленно наклонился. Почти дотронувшись до ее губ, он тихо произнес:

– Не скажу, а покажу, Николя.

Николя еще не успела подумать, что лучше, как Ройс уже прижался к ней губами. Поцелуй был далеко не нежный, напротив, это был жаркий, полный огня поцелуй, зовущий и требовательный. Ройс воспользовался большим пальцем, чтобы шире открыть рот Николя, язык его устремился внутрь.

Господи, какой удивительный вкус!

Ройс никак не мог насытиться. Руки его ласкали ее спину, потом медленно опустились ей на талию. Он крепко обхватил Николя, приподнял ее и прижал к своей напрягшейся плоти. Почувствовав эту твердость, она попробовала было отстраниться, но он не отпустил ее, а только еще крепче прижал к себе. Он припадал губами к ее губам снова и снова, пока она не перестала сопротивляться и не начала отвечать на его поцелуи.

Звуки их дыхания – его редкого и ее легчайшего – смешались с ударами их сердец.